Эйчар улыбалась. Она заверила меня, что мое письмо получено и что мне будет дан на него официальный ответ, над которым сейчас ведется работа. Эйчар и руководительница в курсе всего, что написано в письме, я могу об этом не беспокоиться. Эти слова эйчар вновь меня удивили: если бы я хотел скрыть от начальниц свое письмо, то как минимум не ставил бы в копию руководительницу. К чему все эти реверансы? На этой встрече и эйчар, и руководительница несколько раз просили меня не волноваться. Видимо, сами они были взволнованы. По моему обращению, продолжала эйчар, будет открыт
Эйчар сказала, что теперь руководительница будет ставить мне задачи в присутствии третьего лица – либо самой эйчар, либо привлеченного коллеги, – чтобы избежать недопонимания с моей стороны. Третье лицо будет определять корректность постановки задачи, а после того, как я ее выполню, это лицо в составе специальной комиссии, разрабатывающей для меня
Никакого положительного сдвига в переговорах я не ощутил, наоборот, было похоже, что давление на меня лишь усиливается.
Подтвердив свою готовность подписать документ, я сказал, что мне требуется время на ознакомление с ним. «Времени на это нет, читайте и подписывайте здесь и сейчас», – приказала мне эйчар. Этого категорически нельзя было делать, я знал это и без К., поэтому возразил, что мне нужно время, чтобы в спокойной обстановке ознакомиться с этим крайне важным для меня документом. «Дав его мне сейчас, – думал я, – они подтвердили, что восемь месяцев я работал вообще без каких-либо нормативов, следовательно, невозможно предъявить мне какие-либо формальные претензии».
На то, чтобы я ознакомился с должностной инструкцией, эйчар выделила мне всего 15 минут. Я понимал, что такого времени недостаточно для анализа столь объемного документа, однако спорить с эйчар не стал. Вернулся в свою переговорную комнату – в общении с К. я называл ее камерой – и стал читать инструкцию. То был день удивлений, потому что написанное вновь ошеломило меня.
Я ожидал увидеть тот вариант инструкции, который был мне предоставлен ранее в электронной версии. Однако документ, брошенный мне руководительницей (назовем его «новой инструкцией»), был составным: он представлял собой ту самую инструкцию, с которой я был ознакомлен (назовем ее «старой инструкцией»), но дополненную новой информацией. Старая инструкция занимала две страницы, новая – семь и была напичкана всем подряд: абстрактными терминами, написанными с ошибками, и конкретными задачами, которые я получал в разное время. Список навыков, которыми должен был владеть менеджер по развитию бизнеса (это моя должность), разросся настолько, что не только я, но, наверное, даже генеральный директор компании не мог бы сказать, что полностью соответствует всем требованиям новой инструкции. Что касается меня, то за всю свою жизнь я не встречал человека, в котором соединилось бы столько разнообразных знаний и умений; для этого нужно было бы получить несколько высших образований в разных областях, знать множество языков – иностранных и программирования – и быть «уверенным пользователем» мало кому известных специфических компьютерных программ.