Мой Рагнарёк

На рассвете я увидел, что моя поездка закончилась: впереди меня простиралось совершенно пустое шоссе, залитое не правдоподобно розовым утренним светом. Я обернулся и увидел своих спутников. Мои "генералы", хмурый, как туча Один, весело перешептывающиеся Олимпийцы – я и не заметил, как они последовали за мной, но все к лучшему: они были рядом, и я понял, что ужасно этому рад. Мне предстояло что-то сказать своему войску, немедленно найти для них какие-то ободряющие слова – не успокоительную чепуху, которую обычно говорят обреченным на смерть, а что-то иное, я и сам не знал, что именно… Теперь я мог говорить не с каким-то абстрактным "человечеством", а со своими друзьями – какой-никакой, а все-таки выход!

– Нам всем было несладко этой ночью. – Тихо сказал я. Впрочем, я не сомневался, что мой голос слышен каждому, кто хочет его услышать. – Я знаю, что вы ощутили, когда увидели восход почти полной луны – возможно, самый последний на нашем веку – потому что и мое сердце сжалось от тоски и тревоги… Мы дураки, ребята: нам следовало обрадоваться. Наше долгое путешествие подошло к концу, и это самая лучшая новость, на какую мы могли рассчитывать! Все становится на свои места. Мы наконец-то знаем, что у нас совсем нет времени – но его у нас не было никогда, с самого начала. Время, которое у нас якобы есть – самое лукавое из наваждений, и хорошо, что оно рассеялось, мы и так слишком долго позволяли ему нас дурачить… Все, что у нас есть – это одно-единственное мгновение, и уж оно-то по-прежнему в наших руках! Это мгновение может стать минутой слабости, или часом силы – все зависит только от нас.

Собственно говоря, нам нечего бояться: все будет так, как мы захотим. За последнее время вы научились множеству чудес, которые начинаются с этой нахальной магической фразы: "все будет, как я пожелаю!" – и я бесконечно рад, что так случилось.

Теперь нам прийдется научиться самому невероятному чуду: сделать морду тяпкой, нагло посмотреть в глаза судьбе и с максимальной убедительностью повторить эту универсальную формулу… У нас должно получиться, поскольку это единственный выход – и для вас, и для меня!

– И для тебя? Но разве ты – один из нас? – Я так и не понял, кто задал этот вопрос, скорее всего, никто не произносил его вслух, просто мои ребята уже давно ждали случая выяснить, что за дядя ими командует, и все их невысказанные вопросы наконец-то меня настигли.

– Наверное, я все-таки – не один из вас. – Честно признался я. – Но это не имеет никакого значения, ребята… вернее, я сам не имею никакого значения! Я бы мог состряпать отрешенное лицо и с пафосом провозгласить вам какие-нибудь ошеломительные соображения касательно собственной персоны. Но у меня нет времени корчить рожи и строить гипотезы на свой счет, поэтому обойдемся без великих откровений, ладно?

Давайте договоримся, что я – маленькое чепуховое чудо, которое с вами почему-то случилось, солнечный зайчик в темной комнате, пятнышко света, суматошное мелькание которого вызывает улыбку и свидетельствует о том, что где-то есть настоящее солнце. Я есть, пока кто-то играет с зеркальцем в темном углу… и наверное я исчезну, когда комната озарится настоящим солнечным светом.

Я почувствовал, что кладезь моей мудрости, и без того не слишком глубокий, окончательно иссяк, развернулся и поехал вперед. Моя армия последовала за мной, и я чувствовал, что каким-то непостижимым образом все-таки умудрился поднять их настроение – странно, я ведь, кажется, так и не сказал им ничего особенно обнадеживающего…

– Ты говорил правду? – Афина уже довольно долго ехала рядом со мной, и наконец решила нарушить молчание.

– Я? Да, наверное… Впрочем, я и сам не знаю. Спроси лучше у Гермеса: у твоего братца, как у всякого профессионального шулера нюх на чужое вранье…

– Ладно, неважно! – Нетерпеливо отмахнулась она. – Скажи: ты что, действительно можешь исчезнуть, как солнечный зайчик?

– Только когда темная комната наполнится настоящим солнечным светом. – Улыбнулся я. – Кто станет тосковать по дурацкому блику, увидев настоящее солнце?

– У каждого свои предпочтения. – Сухо сказала она. – Зачем мне какое-то солнце? Ты меня вполне устраиваешь, от добра добра не ищут!

Я изумленно посмотрел на нее, но Афина уже свернула в сторону и сейчас с преувеличенным интересом расспрашивала о чем-то Одина. Я не стал прислушиваться: мне было не до того.

"У тебя больше нет времени, чтобы мечтать о том, что когда-нибудь она сама бросится тебе на шею! – Сурово сказал я самому себе. – Ты и так слишком долго топтался на месте, как провинциальный интеллигент под дверью пустого туалета – дескать, а вдруг там все-таки кто-то сидит, и я его потревожу…" Незадолго до полудня мы снова позволили себе остановиться – почему бы и нет?