Мой Рагнарёк

– Ты ничего не перепутала. Самая настоящая субмарина, немного старомодная – времен Второй Мировой войны, если я не ошибаюсь. – Удивленно согласился Анатоль. Он с надеждой покосился на меня:

– Макс, ты что-нибудь понимаешь?

– Нет. – Гордо заявил я. – Я никогда ничего не понимаю. Причем от рождения!… Впрочем, в данном случае я все-таки догадываюсь, кто сидит в брюшке у этой селедочки. Сейчас оттуда вылезет дядюшка моей подружки Афины – Нептун, он же Посейдон, собственной персоной. Если верить Гомеру, у него скверный характер… Впрочем, не думаю, что он опаснее, чем его сумасшедшие родственнички! Скорее уж, наоборот.

– Хорошо, когда есть Макс! – Улыбнулась Доротея. – Ты все разъяснил, и сразу стало смешно: бог Нептун на субмарине – это надо же! Бред какой-то!

– Конечно, бред! – Фыркнул я. – А как ты хотела?!

Я неохотно оторвал свою задницу от песка, выпрямился и с удовольствием потянулся. А потом сделал несколько шагов к воде, навстречу нашему новому оппоненту. Честно говоря, я собирался просто сказать ему, чтобы убирался на фиг – не до него, дескать, сейчас. Но в последний момент я передумал: решил насмешить своих ребят.

– Десять, девять… – я старался говорить бесстрастным металлическим голосом оператора из Центра Управления Полетами, – пять, четыре, три, два, один – старт!

Субмарина послушно взмыла вертикально вверх, вода вокруг нее кипела и булькала – вернее, грохотала!

– Что ты с ним сделал, Али? – Изумленно спросил Мухаммед.

– Отправил его в космос. Извини, дружище: эта шутка не для тебя и, боюсь, не для князя. Вы-то никогда не смотрели по телевизору, как стартуют космические корабли, и вообще не знаете, что это такое…

– Он улетел вверх, к облакам? А он не потревожит Аллаха? – Осторожно поинтересовался Мухаммед.

– Не знаю. – Честно сказал я. – Надеюсь, что нет… Впрочем, если даже и потревожит – так им обоим и надо!

Я вернулся на свое место и задумался. "Надо бы все-таки разобраться с Олимпийцами.

Чтобы больше не было никаких недоразумений. Не хочу я с ними воевать – а значит, не буду! А уж с Одином тем более… Нечего идти на поводу у дурацких предсказаний! – Решил я. – Сегодня же к ним и отправлюсь – чего тянуть?! Да и времени у нас почти не осталось. Не знаю уж, когда наступит этот чертов зимний солнцеворот, но подозреваю, что очень скоро…"

– О чем ты молчишь? – Робко спросила Доротея. – О чем-то важном, или о пустяках?

– Хороший вопрос! – Обрадовался я. – Разумеется, я молчу о сущих пустяках: ничего "важного" у нас уже не осталось…

– Может быть, нам пора идти? – Неуверенно предложила она.

– Может быть. – Легко согласился я. – Пошли, если хочешь… Кстати, у меня хорошая новость: сегодня у нас намечается привал на всю ночь – как в старые добрые времена.

Только Джинна не будет… впрочем, у нас уже давно каждый сам себе джинн!

Через несколько часов солнце устало взирать на творящиеся под ним безобразия и решительно поползло к северному горизонту – я уже давно заметил, что оно больше не считает своим гражданским долгом покидать небо непременно через традиционный западный выход. Мы остановились на ночлег: на эту ночь у меня были большие планы.

Я увидел, что впереди один за другим загораются костры – не думаю, что кто-то из наших действительно нуждался в тепле, но возможно, они просто полюбили часами смотреть на огонь?…

На сей раз я не стал укладываться спать, чтобы увидеть во сне амбу Афины и своих не то врагов, не то старых приятелей. Я просто дождался, когда луна разбавит своим молочным светом густую темноту ночи, и долго смотрел на эту небесную колдунью из-под полуопущенных век, пока все остальное – задумчивые лица моих "генералов", светлые силуэты наших дромадеров, которых мы, сентиментальные олухи, так и не потрудились превратить во что-то иное, яркие точки далеких костров и холодные бусинки еще более далеких звезд – не исчезло в белесом тумане. А потом туман рассеялся, я опустил глаза и увидел под своими ногами знакомую узкую тропинку, взбирающуюся наверх, к жилищу прекрасной сероглазой богини… Я был вынужден признаться себе, что выбрал довольно замысловатый способ преодолевать пространство – вообще-то, мне было бы вполне достаточно просто высказать вслух свое пожелание, и все совершилось бы само собой, без продолжительной медитации, лунного света, медленной замены одной реальности на другую и прочей книжной чепухи… Но я всегда был любителем чесать левое ухо левой же рукой, предварительно перекрутив ее вокруг шеи, как самый идиотский из шарфов!

Я торопливо пошел по тропинке, с удовольствием отмечая. что мое сердце больше не бьется о ребра, как перепуганный крольчонок о прутья клетки, и дыхание не учащается на крутом подъеме – это было приятное открытие. Честно говоря, до сих пор моя спортивная форма всегда заставляла желать лучшего…

* * *

– Сегодня у нас будет гость, Нике. – Сказал я, пряча за пазуху мешочек с рунами.

Афина ничего не ответила, только удивленно посмотрела на меня – дескать, "с чего ты взял?"

– Вот увидишь. – Пообещал я. – Мои руны еще никогда мне не лгали – еще чего не хватало!