Мой профессор - волк! [полная]

Ффаак! Между ног еще больше потеплело, пальцы рук слегка задрожали. Я облизнула губы.

— Что вы имеете в виду, профессор?

Я не видела, что творится у него между ног — пах был надежно прикрыт пиджаком. Но в ответ на мое обращение он прикрыл глаза и стиснул челюсть. Лучшей индикации того, что Тони Макмиллан возбужден и не придумаешь, можно даже не смотреть ему между ног.

Хотя… можно даже этого не видеть — достаточно одного запаха. Я тоже потянула носом, явственно чувствуя странную смесь в воздухе — мускус с чем-то тяжелым и вместе с тем терпким и чуть сладковатым… чем-то, от чего цепенеешь внутри и превращаешься в мягкий мусс снаружи…

— На стол! — скомандовал вдруг он хрипло. — Подойди к моему письменному столу и ляг на него животом. Ноги от пола не отрывай.

Черт бы его побрал, это приказ!

Возмущение вспыхнуло и тут же погасло. Я хочу этого! Хочу снова ощутить полную беспомощность во всем теле! Быть в его власти, покорной и расслабленной… и принимать то, что он приготовил для меня, чем бы оно ни было.

Боже, что со мной не так?!

Подхватившись, я понеслась к письменному столу в углу комнаты и только и успела раздвинуть в стороны бумаги, прежде чем мой торс шмякнулся о стекло, прикрывающее столешницу. Вытянув вперед руки, я лежала на этом стекле, вздрагивая от предвкушения и от холода, проникающего сквозь тонкую футболку.

Как хорошо, что хоть в джинсах — в юбке бы все уже было задрано и оголена задница…

— Отлично, Маллори… — похвалил меня сзади низкий, бархатисто-вязкий голос, и я громко сглотнула, выдыхая облачко теплого пара в стекло. Контрасты, вкупе с его голосом и этим обращением — мисс Маллори — заводили невероятно. Холод сквозь футболку, тепло вокруг лица и темный, ласкающий бархат в уши…

Боже, это будет быстро.

— Расставь немного ноги… приподнимись… вот так… Когда хочешь, можешь же быть послушной, правда?

Под живот мне прокралась рука и расстегнула пуговицу на джинсах. И сразу же потянула молнию вниз.

Войдя в роль, я замотала головой, немного поджалась, попыталась сдвинуть ноги… и, разумеется, не смогла.

Тони поцыкал языком.

— Я был о тебе лучшего мнения, Маллори…

Подцепив пальцами кромку джинсов, и так не сильно плотно прилегающих к моему телу, он потянул их вниз, специально царапая по чувствительной коже бедер. Доведя до ляжек, отпустил и штаны сами по себе скользнули вниз.

— Тебя определенно надо откормить… — пробормотал, гладя от поясницы и вниз, вдоль бедер. — И белья прикупить кружевного, качественного. А не вот это вот невесть что…

— Это сестра твоя носит невесть что, между прочим! — я с возмущением повернула голову, обнаружив, что могу говорить и хоть какими-то частями тела двигать. И на том спасибо, профессор!

— А вот это ты зря мне напомнила.

Трусики полетели вслед за джинсами. Я пискнула в ответ на первое прикосновение к ягодицам.

— Так-то лучше… — ухмыльнулся Тони.

О да… — размыто подумала я, ложась щекой на стол — так явно лучше… Легонько поглаживая, пальцы приблизились к впадине между полушариями и скользнули внутрь, углубляясь все ниже, становясь все более настойчивыми, жесткими, пока…

— Ай! — я вскрикнула, когда вместо ожидаемого прикосновения там, где я больше всего хотела, меня шлепнули по заднице.

Хотя нет, прикосновение все же было. Одновременно со шлепком. Удовольствие, остро приправленное болью. Как тогда — когда он брал меня в первый раз.

— Еще… — про себя попросила я, только спустя секунду поняв, что нет, не про себя — вслух! Вслух попросила шлепнуть меня еще раз!

И он шлепнул — звонко и довольно сильно, раскрытой ладонью. Сотрясая меня и вжимая шлепком в стол. Кожа тут же загорелась, без сомнения становясь красной, но пальцы другой руки не дали мне как следует прочувствовать боль — тут же нырнули в промежность, оглаживая складочки. Нежно, тонко и совершенно невыносимо! Как вчера… Боже, он собирается мучить меня, как вчера…

Вторая рука оставалась на ягодицах, и это ощущение — когда непонятно чего ждать в следующую секунду — боли или удовольствия — сводило с ума, рвало крышу почище самого разнузданного секса…

Зуд нетерпения стал невыносимым, свербящим, захотелось не то орать, не то скулить и умолять…

— Еще… пожалуйста… — вся дрожа, выдавила я сквозь стиснутые зубы. Чего угодно — боли, удовольствия…

Просто… просто «еще»!

— Ваше желание искупить вину впечатляет, мисс Маллори… — горячими пальцами он раздвинул мне ягодицы и прижался сзади — все еще в одежде.

А меня на мгновение пронзил страх, что мы не заперли дверь… Что если зайдет привыкший вваливаться без стука Брайен… или эти двое? Или еще кто-нибудь — секретарша из деканата, например?

И как ни странно, мысль о том, что мы делаем что-то не только запретное, но и опасное, взвинтила меня еще выше, возбудила так, что пришлось губу закусить, давя в горле стон.

Между складочек напряженно запульсировало, и я молча молила, чтобы он скользнул туда пальцами — туда, в самое мокрое тепло, где все уже готово и ждет лишь этого — одного ловкого, гибкого и искусного пальца, совершенно точно знающего, куда давить, а где гладить и кружить…

Но вместо этого мою попу снова ожег шлепок.