Мой профессор - волк! [полная]

Вот так мой наступивший понедельник совершенно неожиданно разбавился учебой — самой обыкновенной и обыденной до тошноты.

Даже не так. Учеба оказалась до такой степени обыденной, что выбила меня из колеи гораздо сильнее, чем все, что со мной до сих пор происходило. Я чувствовала себя погруженной в странный сюрреалистический фильм, в котором на первых кадрах вам показывают все, к чему вы привыкли, а спустя несколько минут оказывается, что у главного героя не ноги, а щупальца, а в голове — вживленный инопланетянами чип.

«Чипом» периодически оказывался то один из молодых оборотней, то другой, и оба попадались мне на глаза в самые неожиданные моменты.

Да, Тони приставил ко мне охрану. Пусть надоедливую, пусть весьма глупо пытающуюся закосить под обычных студентов, но все же охрану. И очень скоро я поняла, что эта охрана считает своей обязанностью охранять меня не только в коридорах колледжа, и не только от реальной опасности.

Первой была пара по экономике — профессор был молодой, горящий энтузиазмом к своему предмету, и скучно на его лекциях не было никогда. Мы посмотрели фильм, поспорили насчет изменения законодательства по налогам в Орегоне — причем английский мой уже был на таком уровне, что я не только не стеснялась говорить, но и умудрилась отстоять свою точку зрения. И перед кем! Перед самой горластой примадонной потока — Николь Бергман, дочкой местного банкира, у которой слово «налоги» ассоциировалось исключительно с грабежом ее папочки.

Вторая пара отличалась от первой как день от ночи.

Обязательное для всех новичков искусствоведение вела миссис Такер. Именно так полагалось ее называть — миссис Такер. Словно мы не студенты, а ученики средней школы. Причем она требовала этого обращения как от студентов, так и от коллег преподавателей, ссылаясь на свой почтенный возраст — на вид ей было около шестидесяти пяти. В волчьих годах, конечно, ерунда, но в человеческих…

В общем, можно было ее понять — тем более, что проблема с миссис Такер была вовсе не ее возраст и не «миссис».

Проблема была в отвратительной, садисткой манере цепляться к словам, разбирать мнение студента на косточки, обгладывать его и переходить на личности.

Меньше всего мне хотелось на ее лекциях говорить, однако миссис Такер меня «обожала», и не проходило ни одного урока без того, чтобы она меня как-нибудь не задирала — причем настолько исподволь, начиная настолько издалека, что я никогда не могла понять, когда именно она пересекала грань между преподаванием и булингом.

В этот раз ее мишенью изначально оказалась не я, а совершенно безобидный ботаник Стив со второго курса, который вообще не обязан был брать этот курс — слушал его просто так, из любви к искусству.

— Дорогой мой, но ты же понимаешь, что Климт не мог писать эти картины независимо от своих… мнмнм… эротических предпочтений… — убеждала парня миссис Такер, и я уже чувствовала по ее тону и полуприкрытым масляным глазкам, что еще чуть-чуть и сказанет что-нибудь мерзопакостное, отчего бедному Стиву захочется убежать или поплакать.

— Конечно, мог! — уверенно спорил Стив, еще не зная, что его ждет. — Вот я тоже рисую и совершенно без всякой связи со своими сексуальными предпочтениями. Часто рисую мужчин-героев Марвела. Это же не значит…

Ой-ой… Я закрыла глаза. Зачем же так? Она бы и сама докопалась, чего ж ты ей на блюдечке подносишь?

— Думаешь, нам обязательно сидеть с ней на всех лекциях? — вдруг услышала сзади знакомый шепот с легким шотландским акцентом.

Резко обернулась и уставилась на двух парней рядом выше:

— Вы что здесь делаете? — прошипела.

— Тони приказал охранять… — лениво протянул Джонни, не сводя взгляда с широкой задницы незнакомой мне негритянки тремя рядами ниже наискосок. Я специально проследила — да, в открытую и совершенно бесстыдно пялится чужую задницу. Того и гляди кто-нибудь заметит.

— Разве Тони приказал охранять меня на лекциях? — я помахала перед лицом Джонни пальцами. Бесполезно. Даже не моргнул.

Зато Трой очень даже отреагировал.

Прижал руки к груди и проникновенно зашептал.

— Вот и я говорю! Зачем нам тут сидеть? Мы ж и на выходе можем — там хоть в телефоне покопаться можно! Кто тебя тут обидит?

— Стейси Маллори! — окликнула меня миссис Такер, успев уже разделать несчастного Стива в котлету, икающую от стыда.

— Да! — чуть не вскрикнула я, поворачиваясь и кляня себя и двух остолопов, привлекших ко мне внимание.

— А что вы можете сказать о девиациях и художественном вымысле? — ненасытная стерва медленно приближалась в мою сторону, покачивая бедрами, словно престарелая фотомодель.

— Ровным счетом ничего! — твердо ответила я, твердо решив не поддаваться на провокации. — Тем более, что Стив уже все сказал, и я с ним согласна.

— То есть… вы согласны с тем, что скрытый гомосексуализм мастера прослеживается во всех работах, в которых романтизируется мужское тело? Потому что это то, на чем мы сошлись со Стивом. Который тоже имеет обыкновение фокусироваться не деталях мужской анатомии в своем искусстве.