Мой нежный враг

Одно воспоминание сменяло другое: прохладная рука матери на его горячем от лихорадки лбу; ее подбадривающая улыбка, учившая его быстрее справляться со своими переживаниями; ее сочувственный взгляд, помогавший ему с меньшими потерями проходить через болезненные уроки, которые неизбежно сопутствуют взрослению.

Как же хочется проводить с ней долгие часы, вспоминая прошлое и строя планы на будущее! Но радость от общения будет недолгой, потому что каждая секунда пребывания в Стрейлоу грозит ей большой опасностью. Ничто не помешает отцу убить ее, если представится возможность, и он обязан всеми средствами обеспечить ее безопасность. Чтобы защитить мать от ярости отца, ему придется как можно скорее отправить ее в Солтун.

Дэвид посмотрел на Бриандру и с грустью понял, что приезд матери нарушил его план удержать девушку. Всего несколько минут назад он не сомневался в том, что уговорит ее остаться в Стрейлоу, теперь же придется искать другой способ добиться своего.

«Проклятие! — мысленно чертыхнулся Гордон, — А вдруг Бриандра права? А вдруг самой судьбой нам предначертано?»

— Мама, ты должна срочно вернуться в Солтун. Твой эскорт здесь? — обеспокоенно спросил молодой человек.

Элайзия покачала головой.

— Нет, я отослала их назад. В Стрей-сайде нет такого места, где они могли бы пожить некоторое время в безопасности.

Образ отца — такого, каким он предстал сегодня утром, — все еще стоял перед глазами Дэвида. Столкновение с этим разъяренным человеком может привести к непоправимым последствиям.

— Мойра известила отца о твоем приезде?

— Я приехала лишь час назад, — ответила Элайзия, и Дэвид с облегчением вздохнул. — Мойра сказала, что твой отец спит.

— Ну что же, нам повезло. Я должен как можно скорее увезти тебя отсюда.

Элайзия в унынии опустилась на стул.

— Прости, что создала лишние проблемы. Наверное, мне следовало послушаться Саймона. Он уговаривал меня не ехать.

Отчаяние Элайзии вызвало в душе Бриандры сочувствие.

— Дэвид, — раздраженно воскликнула она, — какой же ты бестолковый. Твоя мама приехала сюда, потому что беспокоилась за тебя.

Замечание Бриандры и несчастный взгляд матери навели Дэвида на мысль о том, что он, должно быть, выглядит чрезвычайно раздосадованным.

Поморщившись от боли в бедре, Дэвид встал перед матерью на колени и сжал ладонями ее лицо.

— Прости мама, ты решила, что я не доволен твоим приездом, но я очень скучал по тебе. — Он взял руки Элайзии в свои. — Однако опасность слишком велика. Отец совсем помутился в рассудке. Его никакими доводами не проймешь. — Дэвид резко встал, при этом старая рана вновь дала о себе знать, и он, не замечая, принялся тереть ногу. — Главная моя забота — твое благополучие. — Сын потянул мать за собой.

Элайзия с тревогой посмотрела на его ногу.

— Тебя тяжело ранили, Дэвид?

Молодой человек заставил себя улыбнуться, чтобы успокоить мать.

— Это старая боевая рана, мама. Она еще не до конца затянулась. А сейчас нам всем надо отдохнуть. Мы выедем завтра утром с первыми лучами солнца. — Обняв обеих женщин, Дэвид прижал их к груди. — Мне редко выпадала удача ужинать в обществе таких красавиц. Итак, давайте приступим к позднему чаю.

Во время ужина Бриандре вспомнились те дни, когда Элайзия и Дэвид были пленниками в Солтуне.

Сейчас, как и тогда, за столом царила напряженная атмосфера, разговор не клеился. Дэвид то и дело посматривал на лестницу, готовый к тому, что в любой момент в зал ворвется разъяренный Дункан Гордон.

Когда ужин подошел к концу, Дэвид, не желавший ни на секунду выпускать женщин из виду, настоял на том, чтобы они сопровождали его на конюшню. Молодой лорд распорядился, чтобы лошадей оседлали к рассвету. Затем все вместе вернулись в большой зал.

Элайзия, извинившись, отправилась прогуляться в розовый сад. Бриандра проводила ее взглядом и повернулась к Дэвиду.

— Иди к ней, Дэвид. Пусть она хоть немного побудет с тобой наедине.

Дэвид ласково улыбнулся.

— Я так и собирался сделать, Глупышка. — Он долго с любовью смотрел девушке в глаза, прежде чем наклонился и поцеловал. — Я скоро вернусь.

Дождавшись, когда Бриандра поднялась наверх, и удостоверившись, что дверь комнаты за ней закрылась, Дэвид направился в сад.

Бледный лунный свет не разгонял ночной мрак, поэтому Элайзия не могла полюбоваться прекрасными цветами. Сев на скамью, она с наслаждением вдохнула сладковатый аромат роз. Когда Дэвид подошел к ней, женщина обернулась к нему и грустно улыбнулась.

— Знаешь, Дэвид, более двадцати лет этот замок был домом для меня. И все же я чувствую себя здесь чужой. Я не сожалею о том, что покинула Стрейлоу. Нынешний приезд уничтожил все сомнения, бередившие мне душу. — Она с тоской обвела взглядом сад, окруженный кирпичной стеной.

— Что бы ни ждало нас впереди, мама, двери Стрейлоу всегда открыты для тебя.

Элайзия вспомнила давние времена.

— Когда я была ребенком, Стрейлоу отличался особым великолепием. Замок являлся гордостью всего клана. Возможно, настанет день, когда ты вернешь ему былое величие.

Дэвид сел рядом с ней.

— Ты счастлива, мама? — тихо спросил молодой человек.

Элайзия накрыла его руку своей.