Мой мастер

— Коля! — одернула Людмила.

— Товарищ Хмырь, — категорически заявил профессор, — скажите товарищу Косому, пусть отойдет: он мне на нервы действует.

— Отвались, — велел Косому Хмырь.

— Пожалуйста. — Косой презрительно пожал плечами. — Сам играть не умеет и сразу — Косой, Косой… Барыга! — Он отошел.

— Так. Значит, мой ход, — сказал себе Мальцев.

— Нет, мой, — возразил Хмырь. — Вы уже пошли.

— Слушайте, прошу вас как человека, отдайте ход!

— Не отдам!

— Отдайте!

— Не отдам!

— Вы что? — Мальцев вытаращил на Хмыря глаза. — Вы что, не понимаете, когда с вами по-человечески разговаривают?! Отдайте ход, ворюга!

— Ну это уже немыслимо! — Людмила поднялась и смешала на доске шахматы. — Пошли, Коля! — Она потянула Мальцева за рукав.

— Что ты ко мне привязалась?! — заорал на жену Мальцев. — Что ты мне жить не даешь, дышать не даешь?! Коля-Коля-Коля! — обидно передразнил он.

— Так… — проговорила Людмила. — Спасибо. Можешь идти встречать Новый год у Мельниковых или где тебе угодно. И я тебя очень прошу отныне не приставать ко мне ни со своими друзьями, ни со своим шлемом, ни со своим Александром Македонским. До свидания, товарищи! — самолюбиво попрощалась Людмила и ушла.

— Ну ладно, я проиграл, — сказал Мальцев Хмырю, смущенный уходом жены. — Давай бей, и я пошел. — Мальцев подставил лоб.

Хмырь спокойно поднялся из-за стола, подошел к двери, запер ее.

— Ты что делаешь? — растерялся Мальцев.

Хмырь так же молча подошел к столу, взял хрустальную вазу с картошкой, высоко поднял ее над головой. Косой, Мальцев и Али-Баба с удивлением следили за его действиями.

— Отдашь шлем? — спросил Хмырь.

— Какой шлем? — растерялся Мальцев.

— Который тебе Доцент отдал.

— Абсурд! — усмехнулся Мальцев.

Хмырь разжал пальцы, ваза грохнулась об пол, и сырая картошка раскатилась по полу.

— Это раз! — предупредил Хмырь. Подошел к стене, снял стенные часы с кукушкой.

— Мой тебе совет: не темни. Все же ясно, твоя маруха раскололась. Давай: три четверти нам, одна тебе. Ну? Согласен? — Хмырь поднял над головой часы.

Мальцев промолчал.

Хмырь грохнул об пол часы и сказал:

— Это два. Ну? Всю дачу переколочу.

Мальцев усмехнулся, встал, взял стул и, размахнувшись изо всех сил, грохнул им по серванту.

— А это три! — сказал он. — Нету у меня никакого шлема, дорогой мой товарищ Хмырь! Нету, дорогой мой хунзакут! — Мальцев вышел в прихожую, надел свою дубленку, отпер дверь, обернулся к изумленным жуликам. — Аривидерчи, чао!

Он помахал в воздухе кистью руки, толкнул дверь ногой и вышел.

— Нету у него никакого шлема, — заключил Косой.

— Какая хорошая женщина, — мечтательно проговорил Али-Баба, — и какой шакал мужчина. Барыга! У Феди шубу украл!

— Проверка показала, — докладывал Славин полковнику Верченко, — что по трем адресам, указанным сообщниками Белого, шлема нет. Остается последняя версия: Прохоров — гардеробщик Большого театра. Однако проверить эту версию не удалось: на назначенное свидание Прохоров не явился.

— И не явится, — сказал Верченко. — С утра он уволился с работы и выехал из дому в неизвестном направлении. Видимо, что-то заподозрил… Ну что ж, далеко не уйдет. Будем искать…

— А мне что делать? — спросил Трошкин, сидящий на диване рядом со Славиным.

— А вам… — Верченко вышел из-за стола, подошел к Трошкину, крепко, по-мужски пожал руку, — тысячи извинений и огромное спасибо! Снимайте парик, смывайте наколки и идите домой встречать Новый год.

— А эти? — растерялся Трошкин.

— Ну а ваших подопечных мы вернем на место.

— Прямо сейчас?

Полковник кивнул.

— А может, завтра? — попросил Трошкин. — Все-таки праздник. Новый год. Они ведь тоже по-своему старались.

— Евгений Иваныч, не хотел я вам говорить, да, видно, придется. Сегодня из подмосковного лагеря бежал Белый. Доцент.

— Не может быть! — ахнул Славин.

— Невероятно, но факт. Так что вам, Евгений Иваныч, опасно оставаться в таком виде.

— Так мы же за городом… Маловероятно, чтобы он тоже решил спрятаться на даче у профессора Мальцева.

— Ну что ж… — улыбнулся Верченко. — Желание гостя — закон для хозяина.

* * *

Бам! Бам! Бам! — били кремлевские куранты. На даче за накрытым столом сидели Трошкин, Косой, Хмырь и Али-Баба.

Трошкин поднял бокал и встал.

— Товарищи, — негромко начал он, — Гаврила Петрович, Вася, Федя. Пришел Новый год. И я вам желаю, чтобы в этом новом году у вас все было по-новому.

Трошкин поочередно чокнулся с каждым и выпил. Выпили и они.

— А теперь, — он улыбнулся и потер руки, — минуточку… — Он встал и пошел из комнаты.

— Куда это он? — спросил Косой Хмыря.

— А я знаю? У него теперь ничего не поймешь.

— Совсем озверел, шакал, — вздохнул Али-Баба.

— Тук-тук-тук! — раздался радостный голос Трошкина. — Кто к вам пришел?..

Все обернулись: в дверях стоял Трошкин в маске Деда Мороза. Через плечо — мешок с подарками.

— К вам пришел Дед Мороз, он подарки вам принес! — продекламировал Трошкин. — Федя, поди сюда, — пригласил он.

— А что я такого сделал? — насторожился Косой.

— Иди, иди…

Косой приблизился.

Достав из мешка высокие пестрые носки, подшитые оленьей кожей, Трошкин вложил их в руки Косого.

— Носи на здоровье. Это домашние.