Мой бывший бывший-2

— Ага, — а вот моя мелкая чуть от возбуждения не подпрыгивает, еще бы — целый дедушка вдруг нашелся, — с ним приходил дядя, они у меня кровь из пальчика брали, как в больнице, а потом дедушка подарил мне поезд…

Та-а-ак.

Интересно, а есть кто-нибудь, кому нужна голова Кайсарова? А то я сейчас очень хочу заделаться его киллером.

— Машенька, иди почисти зубы, не серди маму, — мягко вклинивается “дедушка”, явно ощущая, как кресло под ним от моего взгляда начинает тлеть, — поезд ты еще собрать успеешь, он без тебя не укатится.

Маруська, поняв, что тут заговор и несправедливость, и что судьбе надо взять и покориться, все-таки стартует в ванную.

— Ты не много на себя берешь, дедушка? —  я выпрямляюсь, скрещивая руки на груди. — Разбирайся со своей семьей, от моей держись подальше. Нам и так из-за тебя слишком много прилетело.

Разумеется, я знаю, для чего у моей мелкой брали кровь. Вчера мне не дали лечь спать ровно для той же дебильной процедуры. Хоть я и громко сказала Кайсарову вслух, что его отцовство мне упало примерно так же, как четвертая нога.

Вот нафига делать эти экспертизы сейчас, спрашивается? Ладно еще “до” — это имело смысл, реально, хоть как-то доказать, что мы не врем и не собираемся никого разводить. А сейчас?

Ответ прост — кое-кто уже намылился оформлять документально наше родство. И на кой оно мне, спрашивается?

— На веранде сейчас накроют завтрак для тебя, Вика, — Кайсаров и бровью не ведет, не обратив ни унции внимания на антарктический лед в моем голосе, — давай поговорим во время него. Маша уже завтракала. Если не хочешь оставлять её одну — я вызову штатную няню.

— Где Влад? — с ответом на вопрос о завтраке я не тороплюсь.

Мне действительно интересно, почему Владислав Ветров, тот самый, что обещал нас защищать, внезапно оставляет мою дочь в компании дедушки-бандита.

Ведь сам же говорил, что хоть Кайсаров и вывел почти весь бизнес на законные рельсы, но ключевой поправкой все же остается слово “почти”.

Хотя у Влада своя точка зрения на эту ситуацию. Для него это не “дедушка-бандит”, а человек, в настоящее время способный защитить и меня, и Маруську от всяких отморозков, с гарантией.

— В компании чьей-то окровавленной рубашки пошел искать моего врача, для генетической экспертизы на степень родства, — спокойно сдает моего деверя Кайсаров.

Влад что-то мутит. Я смутно припоминаю его вопрос насчет группы крови Яра, озадачиваюсь еще сильнее. Впрочем, пока он не закончит — он ведь все равно не скажет. В этом вопросе он такой же “разговорчивый”, как и мой бывший муж.

— Так что, Вика, позавтракаем? Поговорим? — “папочка” даже не собирается от меня отставать, кажется.

Хочется огрызнуться, что я не голодна, но боюсь, мой желудок, и так из-за вчерашнего стресса отказавшийся от ужина, подведет меня в самый критичный момент и голодно заурчит. Уже сейчас чувствую — подводит.

Да и… Так по-подростковому это, наверное, будет смотреться.

— Ну, как минимум позавтракаем, — киваю я, — а со всем остальным посмотрим.

Расплеваться можно в любой момент, а мне все-таки интересно, что многоуважаемый Дмитрий Алексеевич желает мне сказать. Думаю, понимает, что в моем возрасте уже не ждут папочку в голубом вертолете и с ящиком эскимо. И все же интересно — может, он обрисует, насколько мне стоит опасаться его долбанутой на всю голову интриганки жены, да и аморфную Лику с её щенячьим послушанием перед “мамочкой” сбрасывать со счетов не стоит.

Для вызова няни Кайсаров не поднимается с места, только касается одной из кнопочек на лежащем у него под ладонью маленьком пульте. Доходчиво и оперативно — уже через три минуты в дверях номера появляется девушка, они как раз стыкуются с вышедшей из ванной комнаты Маруськой. Моя мелкая подозрительно косится на новую тетю, но тетя быстро представляется Наташей, оглядывается, восторгается железной дорогой, просит разрешить ей поучаствовать в сборке.

Мастерски она…

У меня на самом деле не самый доверчивый ребенок на свете, но на сие подозрительное предложение Маруська соглашается всего лишь после трех секунд раздумий, только на меня косится выжидающе — разрешу ли я…

— Играйте, солнышко, я пока поем, — киваю я. Наташа приходит не одна, в компании двух горничных, одна притаскивает мне свежий халат и уходит убирать постель, вторая привозит завтрак на тележке.

Ну, капец, сервис. Еще чуть-чуть, и я начну ощущать себя цветочницей из Пигмалиона, которую пустили в высшее общество. Хотя… Нет, мне плевать, как я там сейчас со стороны выгляжу.

— Прошу к столу, — Кайсаров дожидается, пока я наброшу халат на плечи и затяну узел, и только потом приглашающе подставляет мне локоть, разворачиваясь в сторону выхода на балкон. Локоть я игнорирую, играть по правилам “папочки” я не собираюсь, как бы он тут пыль мне в глаза ни пускал.

И снова это многозначительное хмыканье, как вчера, когда я скалилась и рычала на него усталой и злобной волчицей, желающей только одного — спокойного угла, где можно упасть вместе со своим детенышем.

Ладно, пусть хмыкает, мне-то какая разница.