Мои Белые Боги

– Помогите! Помогите! На помощь! – кричала Саша и голос как ни странно послушался ее и выдал чуть хриповатый крик о помощи. Громила нагнал ее и толкнул в спину, отчего Сашка поскользнулась на камнях, чудесным образом перевернулась на лету и упала на спину. На камни. В ушах сразу зазвенело, и лицо громилы раздвоилось и только-только его холодные пальцы с твердыми когтями впились в плечо, как оба лица громилы вовсе исчезли. Что-то хлынуло и упало. Саша закрыла глаза, досчитала про себя до двадцати и открыла. Над ней завис Бурый, его ноздри трижды раздулись, глубоко вдохнули и выдохнули. Дракон вблизи прекрасен, величественное, царственное создание и очень-очень древнее. Ни на что не похожее творение давно остывших звезд и исчезнувших миров, чудом оказавшее здесь, в этом времени и где-то на уровне знаний чувствуется, что ему здесь не место. Где-то далеко в прошлом, в диком мире где еще нет умной добычи им самое приволье расправить крылья и лететь за ветрами. Совершенная красота. Ни какое животное рядом не устоит с этой мощью и совершенством, с этими глазами, в которых купаются звезды. Вестники говорят, что раньше драконы были по-человечески умны и владели несколькими способами общения, а потом, когда стал уходить древний мир, они стали изменяться, их мудрость кипит древним знанием за молчанием и забытьем. При сходстве внешних черт с динозаврами, как их изображают в кино, не было ожидаемого чувства страха и неизвестно откуда взялась уверенность: – Он меня не тронет. Он вообще миролюбивое существо и мориспен откусил только потому, что я просила о помощи. И даже не стал есть. Откусил и выплюнул. Какой чудесный, завораживающий взгляд…, – с восхищением думала Саша, глядя в драконьи глаза, а глаза глядели на Сашу, – он не слышит людей, не понимает их разумности, поэтому нападает также, как на червяков. Вестники могут говорить с ним. Ни так как люди говорят, это особый способ общения и результаты у него особые. Нельзя просто сказать…не ешь людей, потому что они умные.

– О чем это я? – зачарованно думала Саша, переживая за эти мгновения часы и дни уникального опыта, – ему нужно доказательство разумности. И если он не слышит человека, то что-то доказывать бесполезно. А меня почему-то слышит. Может так кровь вестников действует: осталась на коже, на одежде, вот он и чувствует знакомые вибрации. Его голос звучит магической музыкой, от которой в груди разгорается тепло. Саша улыбнулась, и голова дракона наклонилась в бок. Бурый слегка развернул шею и «подал» ее Саше, как делал, приглашая вестников полетать. Проснувшаяся осторожность нашептывала: – Какое летать!? Александра Максимовна, не вздумайте! Чудно, что дракон унюхал остатки вестнической крови и не сожрал вас, но не стоит сильно на это надеяться. Разумно будет остаться возле озера, разжечь угли и дождаться вестников или утра в надежном укрытии. Все эти развлечения, полеты …не смотри дракону в глаза. Саша всё прекрасно понимала, и то, что драконы обладают способностью к гипнозу, тоже прочувствовала. Так бы сказали на Земле: – О, да, ее будто загипнотизировали, все деньги отдала или еще какую глупость сделала. Но это только отчасти правда, потому что Саше самой жутко захотелось лететь, до дрожи, до трясучки. Мало чего за короткую жизнь ей хотелось так сильно, как взлететь на драконе, разве что один раз куклу в шестилетнем возрасте, и она дотронулась до бугристой кожи-брони, провела рукой по шее, отчего послышалось приятное, горловое, драконье булькание, и взобралась Бурому на спину. Дракончик развернулся к озеру, сделал несколько шагов по галечному пляжу и как взрослый, величественно расправил крылья. В этот раз Сашу не придерживала сила драгэти и она прочувствовала необходимость подстраиваться под драконьи маневры.