Могучая крепость (ЛП)

В данный момент лысый мужчина лет сорока с густой версией того, что на планете под названием Старая Земля когда-то называлось «моржовыми усами», и носом, который, очевидно, был не один раз сломан, стоял снаружи двери в её апартаменты, чтобы убедиться, что она и её «опекун» не будут потревожены. Его звали Тобис Реймейр — сержант Тобис Реймейр, недавно вышедший в отставку (так сказать) из Королевской Корисандийской Армии. Реймейр не входил в её первоначальное окружение, но капитан Жоэл Хэрис, которому удалось вытащить её и её брата из Корисанда целыми и невредимыми, порекомендовал Реймейра Корису. Капитан сказал, что он был не только верным и упрямым, но и «мастером на все руки», так что, возможно, он мог бы быть полезен Его Высочеству во время его… визита в Дельфирак.

С тех пор прошло несколько месяцев, и Корис вместе Айрис пришли к выводу, что капитан Хэрис знал, о чём говорил, и Реймейр тихо собрал небольшую, компетентную и совершенно неофициальную «королевскую гвардию» для их девятилетнего князя. Только один из них был дельфиракцем, и всем им платила непосредственно Айрис, используя «дискреционные средства», которые Корис спрятал на различных счетах на материке для использования шпионских сетей её отца. В результате их преданность принадлежала ей — и Дейвину — а не королю Жамису. Жамис до сих пор мирился с этим, несомненно, потому, что (предполагая, что он вообще знал о существовании «гвардии» Дейвина) она была такой маленькой. В конце концов, в ней было всего двенадцать человек.

В данный момент Корис хотел бы, чтобы их было двенадцать сотен.

Он пристально посмотрел на принцессу, обдумывая её вопрос. Через два месяца ей должно было исполнится восемнадцать, но выглядела она на десять лет старше, а её карие глаза были внимательными, тёмными от беспокойства, которое она старалась показывать очень немногим. Как печально подумал Корис, это не были глаза молодой женщины — девушки — её возраста. Но это были глаза того, кому он был обязан говорить правду.

— На самом деле, я боюсь, что они, вероятно, ещё хуже, чем говорится в отчётах, — тихо сказал он. Он на мгновение отвёл взгляд, глядя на багровую поверхность озера. — То, что мы видели до сих пор — это официальные отчёты, — продолжил он. — Предварительные. Боюсь, они пока ещё готовят почву, — его губы сжались. — Когда Клинтан будет готов, отчёты станут намного хуже.

— Пусть Бог и Лангхорн смилуются над их душами, — пробормотала Айрис. Настала её очередь несколько секунд невидящим взглядом смотреть на озеро.

— Как ты думаешь, сколько правды в этих обвинениях? — спросила она затем ещё тише, и Корис глубоко вздохнул.

Это был опасный вопрос. Даже не столько потому, что она задала его, пусть и здесь, где, как он был практически уверен, не было никаких недружелюбных ушей, которые могли бы его услышать, но и потому, что она просто об этом подумала.

«И ты думаешь, Филип, что она уже не думала о них?» — саркастически спросил он себя.

— Вы действительно хотите моего честного ответа, Айрис? — тихо спросил он. Она спокойно встретила его взгляд и кивнула. — Очень хорошо, — вздохнул он. — Очевидно, что мы не можем знать этого наверняка с такого расстояния, но, по моему мнению, по крайней мере в девяноста процентах обвинений Клинтана нет правды. На самом деле, в них вполне может не быть никакой правды.

— Тогда почему? — Её тон был почти умоляющим. — Если всё это неправда, тогда зачем их арестовывать? Зачем обвинять их в чём-то, что влечёт за собой такое ужасное наказание?

— Потому что… — начал было Корис, но затем замолчал. Айрис Дейкин была очень умной молодой женщиной, которая понимала политические манёвры. Если бы она действительно не могла сама ответить на эти вопросы, он предпочёл бы — предпочёл бы больше всего на свете — оставить её в таком несведущем состоянии.

«Но, правда в том, что она уже знает, — печально сказал он себе. — Она просто не хочет в это верить. На самом деле, она, вероятно, так сильно хочет не верить, что наполовину убедила себя в том, что её подозрения ошибочны. Но лишь наполовину».

— Ваше Высочество… Айрис, — сказал он, — я не сомневаюсь, что викарий Сэмил и викарий Ховерд делали то, что Клинтан посчитал предательством. Правда, к сожалению, — он решительно встретился с ней взглядом, — заключается в том, что определение «измены» Клинтана в наши дни имеет очень мало общего с предательством Матери-Церкви или Бога и очень много общего с оппозицией ему.

— Мои собственные отчёты и анализ внутренней политики викариата ясно показывают, что Сэмил Уилсинн был единственным реальным соперником Клинтана на пост Великого Инквизитора, и он — был — совсем другим человеком, чем Клинтан. Я не сомневаюсь, что он был в ужасе от многих действий «Группы Четырёх» за последние пару лет. Учитывая то, что мне сообщили о его личности, я был бы очень удивлён, если бы он не пытался сделать что-то, чтобы хотя бы умерить… излишества Клинтана. И это, я боюсь, было бы более чем достаточным оправданием — по мнению Клинтана — для ареста его и любого из его… сообщников.