Могучая крепость (ЛП)

— Всё было так, как уже описал Великий Инквизитор, Ваши Светлости. — Его голос слегка дрожал, но он прямо посмотрел им в глаза. — Сначала я искренне верил, что викарий Сэмил и викарий Ховерд принимают во внимание только наилучшие интересы Матери-Церкви. На самом деле, я верил в это в течение нескольких лет. Лишь постепенно некоторые части того, что они говорили, начали звучать так, словно они противоречили другим частям, и даже тогда я смог убедить себя, что просто неправильно что-то понял. Но они заставили меня… делать то, что заставляло меня чувствовать себя некомфортно. Шпионить за моими братьями епископами и архиепископами. Собирать информацию о членах викариата — даже о самом Великом Викарии. Искать, специально, улики, которые могли быть использованы для шантажа или давления на членов Инквизиции. И, кроме того, всё, что могло бы быть использовано в качестве оружия против Канцлера, Великого Инквизитора и Казначея.

Он помолчал, словно собираясь с мыслями, а затем продолжил.

— Я начал понимать, что то, что они собирали, было информацией, которая могла быть использована против личных врагов по викариату. Это глубоко обеспокоило меня, особенно когда я начал обнаруживать некоторые… неприятные аспекты их собственной жизни. — Его рот на мгновение искривился в том, что могло быть гримасой отвращения… или, возможно, страха. — Я обнаружил, что за добродетельным фасадом, который они пытались представить, на самом деле они были преданы личной распущенности, которая потрясла меня. Ваша милость, я не ханжа и не понаслышке знаю реальность. Я знаю, что епископы, архиепископы, даже викарии остаются мужчинами, что все мы подвержены искушениям плоти, и что слишком часто мы им поддаёмся. Я не готов осуждать кого-либо из моих братьев в Боге за эту слабость, потому что все смертные слабы и несовершенны. Но есть извращения, перед которыми я должен провести черту. Противоестественные похоти и жестокое обращение с детьми — это больше, чем я мог бы вынести.

Глаза Дачарна расширились. Клинтан же не думал, что сможет продать вот это остальным викариям? Не о Сэмиле и Ховерде Уилсиннах, из всех возможных мужчин!

И всё же, даже подумав об этом, он был поражён тем, насколько чертовски искренне и убедительно звучал голос Стантина. Между прочим, люди, уже стремящиеся оправдать уничтожение того, кто, по их убеждению, был их врагом, ухватятся за такие дополнительные обвинения.

«Что ж, теперь я знаю, на какие условия ты согласился, когда продал свою душу, Стантин», — холодно подумал он.

— Когда мои глаза прозрели, — продолжил Стантин, — я начал видеть ещё больше вещей, которые я старался не видеть. А потом началась война с Черис, и внезапно все они стали взволнованы, все горели желанием воспользоваться возможностью — благоприятным шансом — которую им предоставили наши первоначальные поражения. Я осознал, что им было всё равно, если Мать-Церковь разрушится, лишь бы они были в состоянии установить свой собственный контроль над тем, что осталось в обломках. Они были полностью готовы к тому, что «Церковь Черис» будет расти и процветать, если это позволит им навязать свою собственную «доктринальную реформу» здесь, в Зионе, и назначить себя правителями Матери-Церкви.

Архиепископ Хэнки печально покачал головой, выражение его лица было выражением человека, которого предали те, кому он доверял… а не человека, который предавал тех, кто доверял ему.

— Как только я понял правду, Ваши Светлости, я решил, что у меня нет выбора, кроме как поделиться своими знаниями и подозрениями с Великим Инквизитором. Что я и сделал. И после того, как он выслушал моё признание, он сказал…

* * *

Робейр Дачарн вернулся в настоящее, открыл глаза и снова умоляюще уставился на икону на алтаре. Но икона по-прежнему не отвечала на его безмолвную, исполненную муки мольбу.

«Стантин добился своего», — безнадёжно подумал он. Дачарн не знал, действительно ли Трайнейр поверил хоть единому слову о предполагаемых «извращениях» внутреннего круга Уилсиннов, но он подозревал, что Мейгвайр убедил себя в том, что это правда. И всё же он знал, что Трайнейр действительно поверил в то, что Сэмил и Ховерд Уилсинны и их… сообщники были полны решимости вырвать контроль над Храмом из рук «Группы Четырёх». — «И, — подумал Дачарн, — Канцлер также поверил, что Уилсинны действительно были готовы заключить соглашение с Церковью Черис путём переговоров. Которые признали бы право этой еретической церкви на существование. Можно было бы поспорить, что из этих двух вещей выглядело бы большей изменой, большей угрозой для Замсина Трайнейра. И того, и другого, вероятно, было бы достаточно, чтобы склонить его поддержать Клинтана; а вместе они определённо сделали своё дело».