Моё пост-имаго

– Да-да… – Соседка всхлипнула и добавила в голос еще больше драматизма: – Они окружили квартиру бедного профессора, точно слепни! Эти типы двигались очень быстро и почти бесшумно, как самые настоящие профессионалы. Один встал у лестницы, другой – у прохода на чердак, третий – прямо напротив моей двери, чтобы я ничего не увидела в дверной глазок! Хам, грубиян! Но откуда ему было знать, что я еще десять лет назад установила перископ – как раз для таких случаев! И через перископ я увидела, как четвертый черный человек склонился над замком двери бедного профессора. Клац! Клац! И дверь открыта. Те, у лестниц и у моей двери, остались сторожить, а взломавший замок тип прошмыгнул в квартиру в лучших жуликовских традициях…

Джаспер слушал рассказ соседки затаив дыхание. Он и представить себе не мог, что по возвращении домой его будет ждать такое невероятное и восхитительное приключение. От истории миссис Бренньяк откровенно веяло опасностью.

Женщина продолжала:

– А потом они исчезли. Быстро. Будто их ветром сдуло – ушли через чердак и соседние крыши.

– Вы можете описать этих людей, миссис Бренньяк? – спросил доктор.

– Ну, я ведь описала уже: черные, высокие и шустрые. Что вам еще нужно? А, их одежда? Длинные пальто, перчатки и котелки. Лиц этих типов я не видела, они прятали их под шарфами и здоровенными очками – из таких, знаете, какие на фабриках надевают, ну, и экипажники носят что-то похожее.

– Еще что-нибудь?

– Страшные они были, как эти… как эти… как все приезжие!

– С чего вы взяли, что они приезжие?

– Жители нашего тихого уютного Тремпл-Толл так себя не ведут!

– Гм. – Доктор потер виски. Было очевидно, что полезного от миссис Бренньяк больше можно не ждать.

За окном в очередной раз взвыла штормовая сирена. Она словно пробудила Натаниэля Френсиса Доу от его раздумий, и он решительно повернулся к племяннику.

– Джаспер, у меня будет для тебя очень важное дело.

Мальчик кивнул и прикусил губу от волнения.

– Ты должен как можно скорее отправиться к доктору Горрину. Нужно, чтобы ты нашел предмет, вшитый под подкладку пиджака профессора Руффуса.

Джаспер не поверил своим ушам. Отчасти он понимал, почему дядюшка посылает в городской морг его, а не отправляется туда сам. Пусть Натаниэль Доу никогда и не преуменьшал профессионализм и опыт доктора Горрина в качестве коронера и патологического анатома, он не мог выносить другую его сторону – патологического приставалы. Навязчивый, жутко болтливый, обладающий прескверным чувством юмора, доктор Горрин восхищался доктором Доу и пытался при любом удобном случае втянуть последнего в общение, невзирая на его холодность и недвусмысленную, подчеркнуто натянутую вежливость. Почему-то доктор Горрин искренне считал себя его добрым другом. Что также весьма раздражало доктора Доу – он не желал, чтобы у него были друзья.

– Ты хочешь, чтобы я пошел один? – тем не менее недоверчиво спросил Джаспер – дядюшка прежде не поручал ему таких ответственных дел.

Доктор кивнул:

– Нам нужно опередить тех, кто забрал дневники профессора, Джаспер. Думаю, пока что они не знают о предмете, который тот спрятал. Если мы сейчас разделимся, то успеем больше – близится туманный шквал, и хотелось бы все выяснить до его начала. Как добудешь предмет из пиджака профессора, сразу же отправляйся домой и жди меня там, ты все понял?

Джаспер кивнул и уточнил напоследок:

– А вы с мистером Келпи что в это время будете делать?

Лицо доктора Доу превратилось в лишенную эмоций маску.

– Мы отправимся к черному человеку Вамбе и узнаем у него, что это за история с зубами.

Глава 3. Зубы, туземцы и пирожки с рыбой

– А ну, открывай! – пророкотал гулкий недовольный голос.

– Да! Мы видели свет! – добавил второй, и его обладатель стукнул кулаком в деревянные ставни, на которых из кривобоких бурых букв было составлено: «Пирожковая Патти Пи».

– Мы закрыты! Туманный шквал близится, – раздался ответ из-за ставен.

– Какой шквал? – рявкнули с улицы. – Не видишь, кто пришел?

Звякнул замок, ставни приоткрылись, и в окошке показалось хмурое лицо лавочника. Раздражительность тут же сменилась испугом, стоило ему увидеть, кто так нагло и бесцеремонно к нему стучится.

– О! Господа констебли!

– А кто же еще?

И верно, кто еще мог ломиться в лавку за пирожками в преддверии шквала. У окошка стояли две громадные, облепленные клочьями тумана фигуры в темно-синей форме. Настроение у представителей закона соответствовало погоде: пока что вроде как все спокойно, но в любой момент может начаться шторм.

– Нам два пирожка с рыбой, – сказал один из них. – Да поживее.

– Слушаюсь. Все будет исполнено наилучшим образом.

– Пошевеливайся! Хватит болтать!

Лавочник поспешно отправился греть пирожки, а констебли остались стоять у окошка, опираясь на свои служебные темно-синие самокаты.

– Знаешь, что я думаю, Хоппер? – спросил напарника толстый констебль и шумно высморкался прямо на тротуар.

– Что, Бэнкс?

– Я думаю, этот слизняк нам рассказал не все, что знает. Стоило надавить на него посильнее.