Моё пост-имаго

Эту фразу он вычитал на афише заезжей кунсткамеры, посетившей однажды Тремпл-Толл. На деле там не оказалось ни одной настоящей твари, а в стеклянных ящиках с бальзамирующим раствором находились люди, странные и изуродованные. Джаспер тогда был очень разочарован и решил, что его подло обманули. Но сейчас заманивающая посетителей кунсткамеры фраза с афиши всплыла в его памяти сама собой.

Доктор Доу пожал плечами. Он был приверженцем научного метода, считал фантазию издержкой воспаленного разума и во что-либо фантастическое не верил. Он полагал, что все на свете можно объяснить, применяя сугубо логику и последовательный подход. Кроме разве что некоторых женских причесок – объяснить их была не в состоянии даже логическая машина его разума.

Джаспер, в свою очередь, ожидаемо был взбудоражен намного сильнее обычного. То, что убило профессора из поезда, завладело мыслями мальчика целиком и полностью. Он так и представлял себе огромного монстра со щупальцами, здоровенной клыкастой пастью и длинным языком. А еще у монстра, вне всяких сомнений, должно было быть множество глаз.

– Но как так вышло, что этого монстра никто не видел?

– Не имею ни малейшего понятия, – ответил доктор.

– И он сейчас где-то в городе?

– Вероятно.

– Конечно же, эти дуболомы Бэнкс и Хоппер не найдут его…

– Думаю, не найдут. Скорее всего, они о нем даже не догадываются.

– Нужно что-то сделать!

Доктор от удивления даже поднял бровь:

– Нам?

– Ну да! – Джаспер вернулся к столу, забрался на стул и взял из вазы печенюху «Твитти». – Дядюшка, как ты не понимаешь? Они вообще не станут искать монстра! Они не догадаются, что кто-то до смерти лизнул бедного профессора!

Доктор промолчал.

– А монстр, – продолжил племянник, – где-то там – бродит сейчас по городу в тумане… А вдруг он нападет на кого-то еще?

– Этого исключать никак нельзя.

– Мы должны отыскать его поскорее!

Доктор Доу пристально поглядел на племянника.

Несмотря на то что Джаспер был намного умнее сверстников (сказывалось воспитание Натаниэля Френсиса Доу), как и прочим детям, ему были присущи сугубо детские качества: нетерпение, непоседливость и склонность к необдуманным поступкам.

Доктор пытался изжить из Джаспера эти, по его мнению, недостойные юного джентльмена порывы, но чем больше он пытался сделать Джаспера своей уменьшенной копией, тот, будто назло ему, становился лишь все более не похож на любимого дядюшку.

– Дядюшка? – сказал мальчик, вырвав доктора из размышлений.

– Мы не станем искать никаких монстров и расследовать убийство этого профессора.

– Но почему?!

То, с какой искренней горячностью Джаспер сейчас глядел на дядюшку, в теории могло бы тронуть дядюшкино сердце, имейся оно, разумеется, в наличии и будь он, Натаниэль Френсис Доу, настолько беспечен, чтобы пускаться в какие-то авантюры.

– Это не наше дело, Джаспер, – твердо сказал доктор. – Мы не полицейские. Даже не частные сыщики.

– Но ты бы знал, с чего начать, если бы мы вдруг решили разгадать эту тайну? – прищурившись, спросил Джаспер.

– Я даже не хочу думать в этом направлении.

– Дядюшка!

– Ну, допустим, – утомленно проговорил доктор Доу.

– И куда бы ты отправился первым делом?

Доктор задумался:

– Я хотел бы узнать больше об этом профессоре.

Глаза Джаспера загорелись, словно лампочки в голове автоматона.

– Научное общество?

Доктор Доу кивнул.

– Я бы отправился прямиком туда.

– Эх, как жаль, что мы не можем этого сделать, – с наигранным огорчением проговорил мальчик. – Эти Бэнкс и Хоппер ни за что не позволили бы нам «портить им процедуру». Особенно после того, что они о тебе наговорили…

Джаспер Доу был опытным манипулятором, когда это касалось дядюшки. Он знал, за какие ниточки дергать и на что надавить, чтобы дядюшка отреагировал тем или иным образом. И сейчас тот предсказуемо вспылил.

– Эти невежды в глупых шлемах мне не указ! – воскликнул он и взял чашку. Отпил немного и поморщился: кофе успел остыть. Джаспер молчал, выжидая. – Я в любой момент могу написать самому комиссару Тремпл-Толл!

– Зачем? – удивился племянник.

– Чтобы он выдал мне официальное разрешение «влезать в дела полиции». Или как там это у них называется?! И мне, знаешь ли, даже не пришлось бы его уговаривать, ведь он прекрасно помнит, кто поставил ему механическое сердце вместо старого, продырявленного!

Джаспер видел, что дядюшка завелся, а именно этого он и добивался. Нужно было повернуть ключик еще пару раз…

– Только представь, как бы эти дуболомы огорчились, – сказал мальчик, – если бы тебе выдали такое официальное разрешение. Они бы точно лопнули от злости.

– Как минимум самодовольства у них точно поубавилось бы, – согласился дядюшка.

– Знаешь, что самое обидное? – спросил Джаспер. – Ты нашел столько всего важного в том купе, и все это просто пропадет. Разрез на сиденье, черная пыль, слюна в ране, сыпь. И еще тот непонятный предмет, вшитый под подкладку пиджака профессора Руффуса.

Доктор молчал. С каждым словом Джаспера его лицо становилось все белее, а мальчик продолжал: