Модификаты

На самом деле, мне вдруг опять потребовалась некая дистанция с ним… Как я должна рассказать ему, что в моем теле сидит микроскопическая капсула, что не даст мне забеременеть до тех пор, пока не будет извлечена, а достать ее реально только при помощи специальной аппаратуры, которой тут, само собой, нет? Но даже не это главное… Ребенок… дети в принципе… как это для меня вообще возможно здесь… В смысле, зачем? Ведь есть миллион причин, по которым заводить их — для нас с ним плохая идея, не говоря уже о том, что наши ДНК вообще имеют шанс оказаться несовместимыми, невзирая на внешнее сходство видов. Но помимо этого, вопрос с Тюссаном, колонией моих однопланетников и их патологической агрессией для меня остается по-прежнему открытым, чтобы там ни говорили. И кто сказал, что все у меня сложится с жизнью здесь и с Рисве, даже если я буду очень стараться? Ведь есть наши намерения, желания и усилия, а есть реалии жизни, об которые все это может в один момент разбиться и стать ничем, прахом. Вдруг однажды мне понадобится двинуться дальше, а наличие ребенка все осложнит и запутает и-и-и… Мне захотелось схватиться за голову из-за ощущения полного диссонанса, резко возникшего в сознании. Вот только что, считанные минуты назад, я была безмерно счастлива, наполнена исключительно радостью, чувством бесконечной близости с Рисве и задавалась вопросом, как это сохранить навсегда. А сейчас зажалась уже при одном упоминании о ребенке, а значит, и совместном будущем, сразу начав перебирать в голове все аргументы против и варианты, к каким нежелательным последствиям это приведет. Вот вам и еще одно кардинальное различие между мной и моим энгсином: для него единство наших жизненных дорог — простой, естественный факт, собственно, конец пути друг к другу, со всеми вытекающими в виде детей, общего дома, долгой счастливой жизни и общей тихой старости, прямо как в песне Вали, а вот для меня это лишь начало всего с абсолютно непредсказуемым маршрутом следования и конечным пунктом. Я могу мечтать о "навсегда", но, по сути, не в состоянии уложить это понятие в голове.

Рисве, окрыленный недавним удовлетворением, кажется, совсем не заметил моего очередного впадения в переживания и, так и не дав слезть с его тела полностью, подхватил и поднялся на ноги.

— Только что ты одарила меня наслаждением, о котором я прежде мечтал, но даже тогда не представлял, насколько это хорошо, — пояснил он, пока нес меня куда-то. — Если бы Духи дали нам сейчас ребенка, он стал бы моим вечным напоминанием о том моменте, с которого началось мое счастье.

— Поверь, таких моментов у нас будет еще очень много, — рассмеялась я, стараясь отправить в топку свои сомнения. Они сопротивлялись и лезли обратно.

— Конечно, Софи. Но ни один из них не будет для нас тем самым, первым. — Мужчина наклонился, продолжая движение, и по моей спине прошелся легкий ветерок.

Снаружи уже наступила настоящая ночь, и через несколько шагов ступни моего носильщика зашлепали по воде.

— Все равно я считаю все разговоры о детях на данный момент слишком посп… У-и-и-и.

Рисве резко присел, а я, взвизгнув, чуть не забралась ему на голову, ускользая от ощутимо холодной воды, куда он просто взял и плюхнулся, а потом и вовсе улегся, позволив течь по нашим сцепленным телам.

— Холодная какая, — возмутилась, хоть и привыкла к температуре почти сразу. Это не вода была такой холодной, а мы все еще очень разгоряченные, поняла я, а вместе с этим и еще кое-что. Основной причиной страха для меня явилась не неуверенность в отношениях с Рисве, пусть мы и едва узнали друг друга. Нет, на уровне глубинного, интуитивного знания тут царили тишина и спокойствие. Опасения были другого рода. Разочаровать его. Он не получит желанного им ребенка от меня. Не после этого, столь знаменательного для него первого раза, ни… может, и никогда. Срок действия нанокапсул не был ограничен, и о саморазрушениях я не слышала.

Но мне абсолютно не хотелось омрачать или вовсе уничтожать исключительно прекрасный момент нашего полного счастья. Он принадлежал только нам двоим, а не всем предположительным будущим угрозам или осложнениям. Усевшись, я стала зачерпывать воду горстями и лить ее на гладкую грудь Рисве, растирать по его коже, смывая пот и прочие следы нашей недавней страсти. Спокойно это мой энгсин переносил совсем не долго. Вскоре по его мышцами снова побежали волны напряжения, и, уже не задавая мне наводящих вопросов, он обхватил мои груди, нежно смял их, сдвинув, чтобы образовать глубокую ложбинку, в которую уткнулся лицом. Терся носом, щеками, прихватывал соски губами, втягивал их в рот, издавая низкие, рокочущие звуки и толкаясь подо мной бедрами. Он был опять возбужден и готов для меня, а я почти мгновенно для него, точно это самая естественная вещь во Вселенной. Все так быстро и настолько сильно, будто и не случилось недавнего взрывающего мозг общего финала, и мы лишь прервались, дав отдых переполнявшим нас ощущениям, чтобы они переживались острее, а сейчас сразу же начали с того места, где остановились.