Модельер

Например, попытается обратить внимание людей на заброшенные и затерянные постройки. Среди них могут встречаться настоящие произведения искусства!.. Равно, как и вредные и несущие зло всему окружающему. Кладбище человеческой цивилизации, источающее в почву яд и смертоносные облака в воздух. Когда-нибудь всё-всё на земле превратится в такие вот кладбища, и кто знает, останется ли место тогда для природной красоты, которая сможет, как козырная карта, побить оставшиеся после человеческих деяний руины. Останутся ли у планеты такие козыри?.. Хотя бы шестёрка. Хоть двоечка… Смогут ли через асфальт пробиться ростки деревьев, молодые ёлочки, тополи и вязы?

Влад блаженно улыбался. Под его ногами уже пробивалась травка и распускались первые полевые цветы; ему хотелось растянуться там прямо сейчас, и помечтать. Какое это счастье — когда идея приходит к тебе сама, когда не нужно за ней бегать, охотится с сачком, как за редкими видами бабочек. Такое случается редко, но оно стоит — всего, минут чёрной меланхолии, приступов отчаянной лени, страха, жгучего страха, когда просто не можешь поднять руки, чтобы начать работать, всего…

— Послезавтра показ, — крикнула из кухни Юля. Она с грохотом опустила на подставку столовые приборы. — Тобой заинтересовалисьочень многие. Ты должен присутствовать. Я говорила, что достала тебе документы?.. Так что проблем быть не должно.

— Хорошо, — покладисто сказал Влад.

Однако когда Юлия привезла ему билеты, проблемы внезапно возникли: Влад сказал, что не поедет.

— Как так? Мы едем все! Я, мой зам по контактам с общественностью, главный дизайнер…

— Кто все эти люди? — спокойно спросил Влад. — Я их знаю?

Юлия взяла себя в руки.

— Это Сав и Рустам, ты прекрасно их знаешь, — она сделала паузу, чтобы посмотреть, принесли ли Владу её слова какое-то облегчение. Но видя, что он не проявляет интереса, продолжила: — Но ты тоже, тоже должен ехать!

— Сав как мои глаза. Я бы доверил ему свои глаза.

— Люди захотят видеть автора. Самого первого человека, с которого всё начиналось.

Влад улыбнулся.

— Они могли меня лицезреть, пока я бродяжничал. Знаешь, сколько людей меня видели? Ужас. Мне кажется, я посмотрел за это время в глаза всему Питеру.

Юлия вспомнила слова Зарубина насчёт того, что Влад может вернуться, только когда пройдёт полный круг по рукам жителей этого города (та фраза едва не затерялась среди того словесного мусора, что извергал он ежедневно в пространство. Слишком уж много было у него, у Сава, слов, и счастье, что среди них находились стоящие).

— Ну уж нет, — Юля решила стоять до конца. В голосе её замелькали грозовые нотки. — Я скажу Саву, чтобы он держал глаза закрытыми.

— Хорошо, — решил Влад, — Тогда я сделаю себе другие глаза. А билет… билет можешь сдать.

— Ты поедешь! Не будь таким эгоистичным засранцем.

Юля завелась по-настоящему. Звучало это внушительно: даже манекены затрещали и, как будто бы, начали плавится, как восковые фигуры, к которым поднесли пламя. Когда у девушки такой голос, ты трижды подумаешь, прежде чем выводить её из себя.

Но Влад просто-напросто затворил перед её носом дверь. А потом, подождав, пока женщина уйдёт, пнув напоследок дверь, сел звонить Саву. Зарубин по-прежнему был самым крутым сукиным сыном на свете. Настоящим супермэном. Портативные видеокамеры для него оказались не такой уж большой проблемой, нашлись даже специальные крепления.

— Где ты всё это возьмёшь? — наивно спросил Влад после того, как изложил свою просьбу.

— Секрет, — сказал Савелий, и Влад как наяву увидел, как он ухмыляется. — Попрошу у Юльки. Где, по-твоему, я ещё могу их взять? В театральных загашниках таких не водится.

При встрече он сказал другу:

— Это, конечно, твоё право. Можешь никуда не ехать.

— Я и не собираюсь. Я всю жизнь смотрел на модные показы через экран телевизора. Это уже традиция… Смотри, если закрепить её вот здесь, на шее, она будет не слишком мешаться модели?