Модельер

— Они слишком распухшие, — сказал Влад, теребя ручку ножа. Видно было, что ему не терпится пустить его в ход. Удостоверившись, что он сможет себя сдержать, Рустам разжал свой медвежий захват. Юлия так и ходила за Владом, придерживая его сзади за край рубашки. — Я этого не предусмотрел… они… мне нужно было себя ограничивать чем-то ещё, кроме количества материалов.

Савелий бы возразил:

«Этого хлама, на мой взгляд, у тебя вообще неограниченно».

Но Савелия здесь не было. Влад в очередной раз почувствовал, как он скучает по другу. Многие его реплики сами собой всплывали в голове, но сколько же разных — глупых, не соответствующих моменту, весёлых, грустных, раздражающих, кануло в лету? Ах, если бы Сав был рядом! Наверное, из-за его отсутствия Юля медленно превращается в фурию, как захваченная сиренами из древнегреческих мифов валькирия, кроме того, Влад был склонен винить Сава, вернее, пустое место рядом, в том, что контакты с людьми категорически не удаются. Некое равновесие утеряно, этот дисбаланс не мешает творить, но создаёт крен, который рано или поздно может стать критическим. Но как только Влад начинал думать, что может исправить положение — только он может исправить положение, взяв телефон и позвонив Саву, какая-то дверь захлопывалась, и Влад падал обратно в свой мир тысячами снежинок-событий и снежинок-идей Как жаль, что кончилась зима. Зимой было бы спокойнее. Зимой приступы самоедства и уколы лихорадочной паники не так сильны.

Губы Рустама вытянулись трубочкой.

— Распухшие — обрежем. Только скажи где, хозяин.

— Вот именно, — Влад ухватил за подол платье, подтянул к себе, на центр комнаты. Манекен, судя по звуку, упирался в пол пятками и даже пытался цепляться за стены руками. — Нужно меньше и проще. Нет смысла создавать наряды, в которых нельзя ходить по улицам. Нужно такое, чтобы его захотела надеть в свой обычный будний день каждая пятая. Я забыл про это, когда увлёкся разработкой эскизов, но ты, Рустам, пожалуйста, поправляй меня, когда я увлекаюсь. Вторых «телелюдей», годных только для подиумных прогулок, не нужно. Пропаганда должна быть доступной.

Влад перевёл дух. Последняя фраза принадлежит Савелию, тому Савелию, что сидит в черепной коробке. Никто не смог бы сформулировать лучше.

— Ну, знаешь, — пробормотала Юля. — В одном из твоих платьев из телеколлекции выступает известная певичка. Куда доступнее. Я не говорю уж про всяких панков и фриков, из тех, что на виду.

— По всем фронтам, — услужливо вставляет Рустам.

Для Рустама Юлия была кем-то вроде большого начальника. Не то, чтобы он перед ней лебезил, но воинственное контральто явно приводило его в панику — едва ли не в священный трепет. И от того, как запросто поворачивается к ней спиной Влад, как он зевает и говорит с ней едва ли не пренебрежительно, он приходил в ужас, словно при виде ребёнка, играющего с огромным псом.

— Точно, — кивает Юлия.

Но похоже, оба они понимали, что он хотел сказать. Смотрели с двух сторон, как он кромсает платье. Как гротескная композиция из обвившегося вокруг туловища питона из папье-маше кусками отваливается и с глухим стуком падает на пол. Влад не предполагал, что она будет такая громоздкая. Это платье называется «дикая Африка», и по форме напоминает пластиковую бутылку, которую кольцами сдавливает змея. Теперь же осталась только бутылка: помятая, использованная, как и должно быть. Влад отгибает края жёсткого воротничка, чтобы заглянуть внутрь. Оно, за небольшим исключением мутно-прозрачное, так, что можно разглядеть бельё.

— Здесь нужно подкладку с принтом, — сказал он Рустаму. — Тоже прозрачную, нарисуй мне на ней тропический лес. Какие-нибудь веточки, лианы, такие, знаешь, длинные влажные листья. И сделай, что ли, вентиляционные отверстия. Мне кажется там, внутри, невероятно жарко. Как ты думаешь, Юль?

— Без сомнения. Как в скафандре.

Джунгли в бутылке — то, что нужно. То, что Влад видел окрестных городу в лесах, в ином определении не нуждается.

Влад прибавляет:

— И нужен намёк — только лишь намёк, — что джунгли рано или поздно вырвутся на свободу.

— Сделаем, — невозмутимо говорит Рустам. — А что за пропаганду ты имеешь ввиду?

— Тебе не понять. Сначала нужно хотя бы пару дней пожить в Африке.

— Так объясни. Уж прости, но то, что ты хочешь получить в итоге, не вытащишь из твоей головы никакими щипцами. Я, во всяком случае, такими не располагаю.

Влад оглянулся на Рустама. Тот стоял, уперев руки в бока и расставив ноги. Словно готовился схватиться с медведем. А может, не с медведем, а с той правдой, которую Влад сейчас до него донесёт. Он думает: «что так лихо подтолкнуло малыша к действию? Что придало ему вектор? Наверняка это что-то громадное, что-то такое, по сравнению с чем вся эта наша питерская кутерьма не стоит выеденного яйца».

И он расставлял ноги ещё шире, раздвигал руки, так, что мышцы под рубашкой дребезжали и едва не лопались.