Мне не жаль

Юлия снова читает все пять статей. Прямо как следователь. Как будто это написано не ею, а кем-то другим. Она говорит себе, что может оценить только то, что там действительно написано, а не то, какие чувства написанное вызывает. Сходства очевидны. Все опубликованные на данный момент сообщения относятся либо к Леонарду, либо к Эдгару. Ладно, есть и про Линду, но она была всего лишь аксессуаром. Дело было не в ней, она была скорее второстепенной фигурой. В центре внимания были Леонард и Эдгар – два человека, с которыми Юлии приходилось иметь дело больше всего за последние несколько недель. Не считая Марлене. Но посты о ней не публиковались. В этом нет никакого смысла. Юлию хотели выставить шлюхой. Вот почему выбор остановился именно на этих записях. С другой стороны, с Эдгаром у нее ничего не было. Во всяком случае, она просто высмеивала его – это неправильно, но это не делает ее шлюхой. Да, она спала с Леонардом, но больше ни с кем. Может, дело вовсе не в этом. Может, кто-то пытался отобрать у нее близких? Никто из ее старой компании больше не будет с ней разговаривать. Но зачем оставлять Марлене? О ней она тоже писала. И не один раз. Но ни одну из записей не слили в Интернет. Юлия задается вопросом, почему. Без Марлене нет смысла разрушать близкие отношения. Она самый близкий друг. С другой стороны: разве это не относится к ее семье? К ее родителям и их разлуке написано множество постов. Или это не станет таким интересным для их одноклассников?

Юлия садится и делает последний глоток колы: теперь она теплая и негазированная, затем она перебирает в голове всех людей, у которых может быть причина ненавидеть ее. Линда первая в списке, даже если это было давным-давно. Некоторые вещи не имеют срока годности. Рядом с Линдой на верхней ступеньке Леонард и Эдгар. Но сам Леонард никогда бы не опубликовал эти записи, в этом Юлия уверена. Он бы отомстил ей иначе. Он разоблачил бы ее, но не себя. А Эдгар? Юлия невольно качает головой. Она видит его в темном коридоре, такого же потерянного, как она. Он злится, ей стыдно. Нет, это был не Эдгар. Судя по тому, как он смотрел на нее, он не мог заранее знать, что он прочитает. Он был слишком шокирован. Кроме того, он никогда бы не поступил так с собой. И не только с собой. Эдгар тихо презирал бы ее или поговорил с ней об этом. Но он бы не опубликовал эти записи. И вообще, с какой целью? Что он от этого получит? Он даже вернул ей сумку.

Юлия вспоминает поездку на автобусе и то, как он ее утешал. Она вспоминает то невероятно искреннее выражение его лица, когда он сказал: «Это должен был быть кто-то другой».

Но кто? Кто это был? Кто мог заменить ноутбук на книгу? И когда? Юлия проходит через все еще раз.

Последнюю запись она написала в понедельник утром у Леонарда, когда он был в душе. Когда он вернулся в комнату, она нажала на другой пост, чтобы он не видел, что она напечатала раньше. А затем она закрыла ноутбук. Она хотела закончить пост в понедельник вечером, но было уже поздно. Ей пришлось помогать матери. Юлия вспоминает, открывала ли она ноутбук в понедельник вечером. Затем ей пришло в голову, что он лежал на ее кровати, когда ее мать постучала. Было около десяти. Она все еще слышит, как мать спрашивает: «Ты повесила белье и убралась на кухне?»

Юлия не хотела, но затем решила пойти на кухню, потому что боялась ссоры. После этого ей еще предстояло закончить презентацию по немецкому, а тогда было уже поздно заканчивать пост. Юлия положила ноутбук в сумку, так и ничего не написав. Она все еще отчетливо помнит этот момент, потому что думала, зарядить его или нет. Но потом ей пришло в голову, что Леонард и Марлене возьмут кабель в любом случае, и она оставила свой дома.