Мне больно, Олег!

Несколько дней дежурства под окнами наконец-то привели к ожидаемому результату. Я уже устал спать, есть и работать прямо в машине. Иногда приходилось ездить домой, чтобы принять душ и переодеться, и каждый раз я был уверен, что пропустил ее.

Но вот наконец мне повезло.

Ксюша выскользнула из дома, оглянулась на дверь, чуть не юркнула обратно, но расправила плечи и вскинула голову. И пошла куда-то. Было бы даже интересно узнать, куда именно. Но у меня были другие планы. Я тихо приоткрыл дверь машины, пригнувшись, выбрался из нее и некоторое время шел попутным курсом, прячась за кустами. И вот там, где дорожка поворачивала и кусок двора не просматривался из окон, я ее и сграбастал. Зажал ладонью рот, выкрутил руку и подтолкнул в обратном направлении. До машины я ее скорее волок, чем она шла. Она постоянно дергалась, но я поднажал на локоть, Ксюша замычала и больше не сопротивлялась. Полезно знать болевые точки на человеческом теле. Помогают и садисту, и обычному человеку, когда надо решать нетривиальные задачи.

Например, задачу засунуть в машину девчонку, залетевшую от тебя.

Я пристегнул ее крест-накрест дополнительными ремнями и стянул запястья наручами.

Хорошо, когда все нужные вещи под рукой.

– Я буду кричать, – тихо сказала Ксюша.

Но не кричала. Только безропотно терпела, когда я устраивал ее на заднем сиденье.

– Заткну тебе рот твоими собственными трусами, – пообещал я.

Она промолчала. Вот и ладненько.

Теперь надо было свалить из этого двора. Тихое место на пустыре за свалкой я присмотрел заранее. Туда даже бомжи не шлялись, до любого жилья далеко и машину видно разве что с вертолета.

Ксюша ехала тихо, только иногда я ловил ее взгляд в зеркале заднего вида. Затравленный, потухший, но в глубине зрачков теплилась странная надежда. Я знал, что это за надежда.

– Ну что, – сказал я, когда мы добрались до места. – Значит вот что у вас с мамашей был за план. Ты от меня залетаешь, она разводит меня на бабки, а если дергаюсь, то сажает. А посадить есть за что, следов на тебе много. То-то я удивлялся, что ты такая покорная. Компромат собирала. Да, Ксюш?

Она опустила голову, кусая губы. Ну а что ей оставалось еще?

Все так. А я дебила кусок. Не слушал старших и младших товарищей, которые говорили, что бабы обязательно будут разводить меня. Думал, я слишком неудобная мишень. Оказалось, надо просто найти подход, и даже мои сексуальные предпочтения будут в тему.

– Как же надо деньги любить, Ксюш, чтобы терпеть все, что я с тобой делал не из любви к боли, а ради наживы… – я покачал головой. – Но, знаешь, что? Ни одна баба не возьмет меня на пузо. Даже если мне придется сесть.

Она вскинула испуганные глаза.

– Ты не хочешь ребенка? – Тихо, даже как-то утвердительно сказала она. – Правда не хочешь?

– Я бы может и хотел ребенка, – ухмыльнулся я. – Но не от такой суки, как ты. От нормальной любящей меня женщины, которая не заводит его только для того, чтобы ездить ебаться с турками за мой счет!

– Ты его не хочешь… – она, кажется, не слышала никаких аргументов. Вытащила только то, что ей было нужно и сразу начала давить из себя слезки. Дрянь!

– Нет. – Сказал я твердо. – Какой там срок? Пойдешь на аборт.

– Не пойду. – Ксюша даже не подняла на меня глаз. Зато слезы высохли мгновенно. Актриса. – И ты меня не заставишь. Я полицию вызову! Я кричать буду!

– Да, да, подашь на меня в суд… – скучающе сообщил я, вышел из машины и пересел к ней на заднее сиденье. Она испуганно сжалась. – Вы с мамочкой одна сатана. У тебя даже интонации такие же, как у нее.

– Что угодно сделаю! – Упрямо заявила она.

– Что ж, пора заканчивать этот фарс. На бабло вы меня точно не разведете. К счастью, есть другие способы избавиться от твоего состояния.

Ксюша дернулась, но я уже держал ее крепко.

– Разведи ножки сама, радость моя, – попросил я издевательским голосом, а когда она сжала колени плотнее, рывком развел их сам.

В кровь выплеснулась щедрая порция адреналина. Кожа начала зудеть, а в паху собираться горячая тяжесть. Ух, как мне понравился ее взгляд в этот момент!

Я достал из кармана нож, медленно поднес его к глазам Ксюши и выщелкнул лезвие в пяти сантиметрах от ее лица.

Она вздрогнула и вскрикнула.

– Кричи, – разрешил я. – Тут соседей нет.

Она была в джинсах, но так оказалось даже интереснее. Я не стал расстегивать их и стягивать, я просто разрезал их по внутреннему шву, остановившись в считанных миллиметрах от ее промежности. Разорвал руками плотную ткань до конца. Чиркнул ножом еще раз и стащил с ее тела ошметки джинсы.

На Ксюше были смешные девичьи трусики в розовый цветочек. Я ухмыльнулся. Глаза моей девочки расширились, когда я провел кончиком ножа по внутренней стороне ее бедра и уперся острой частью в самое пухлое и нежное под тонкой тканью. Промял немного, кольнул.

Ксюша вскрикнула и задрожала.