Млечный Путь, 21 век, No 3(48), 2024

Но, когда Ник был готов, оказалось, что она готова тоже и, после небольшого предисловия в объектив, Ник представил будущим зрителям Розанну, та улыбнулась, произнесла несколько вежливых, но ничего особо не значащих фраз и вошла в транс. Ник подумал еще, что девушка из тех, кого камера любит, как говорят на телевидении. Если она попадет на экран, ей обеспечена прекрасная карьера.

Розанна села по-турецки и... некоторое время ничего не происходило. Потом стало темнеть и Ник забеспокоился, но разбудить ее не смог. Она дышала и пульс на запястье был ровным, хотя и редким, но никакие попытки вывести ее из состояния транса не увенчались успехом. Ник даже попытался ущипнуть ее за плечо, но и это не принесло ровным счетом никаких результатов. Солнце зашло совсем, Ник попил воды и подумал, что выкурил бы сигарету. В его автомобиле в Квинсе в бардачке завалялась полупустая пачка "Лаки Страйк", хотя курить он бросил больше года назад. Но в арендованной машине бардачок был стерильно чист, если не считать документов. Поэтому о сигаретах пришлось мечтать, как и о еде. Бросить Розанну и уехать он не мог. До ближайшего городка, где у него был шанс раздобыть хотя бы холодный сэндвич, никак не меньше часа езды в одну сторону. Оставалось надеяться, что скоро девушка вернется в мир живых.

Он уселся в машину и попытался подавить бурчание в желудке мыслями о странном лесе, в котором корни живут десятки тысяч лет, а все деревья одинаковы, как братья-близнецы. Мысли эти вдруг стали ему неприятны и даже пугающи, он подумал, что такой лес может вполне вырасти в рассказах Дина Кунца, Нила Геймана или Стивена Кинга. Ему стало не по себе. Лес теперь оказался совсем близко и шум листьев в темноте нес неявную угрозу. Ник поморщился, отругал себя за идиотские страхи, но завел мотор и включил фары.

Теперь автомобиль оказался на острие светового конуса, упирающегося в стену деревьев и Нику стали видны первые метры рощи. Ничего особенного там он не углядел, хотя теперь деревья показались ему пугающе одинаковыми. Он повернулся влево, и посмотрел на Розанну. Та, по-прежнему сидела без движения, уставившись невидящим взором в глубину собственного разума. Ник сам не заметил, как задремал.

А потом наступило утро. То есть, утро наступило своим чередом, но ночь для Ника оказалась бездонным провалом без звезд, без снов и без времени. Ник просто открыл глаза и оказался лицом к лицу с медленно выползающим из-за горизонта солнцем. Все тело его затекло. Розанна по-прежнему сидела по-турецки, спина ее была прямой, словно ее нанизали на гигантский шампур, и голова смотрела прямо перед собой невидящим взглядом. Ник поежился. Он очень живо представил себе новостные страницы и первые развороты газет, где рядом с очень хорошенькой Розанной в траурной рамке будет его небритая рожа в наручниках или полицейские снимки фас и в профиль, а сверху какой-нибудь заголовок вроде "Известный блогер повинен в смерти экстрасенса из Квинса". И всё. Конец карьере.

По-прежнему жалея об отсутствии сигарет и кофе (полцарства за чашку!), Ник выполз из машины наружу, разминая затекшие ноги и руки и ежась от утреннего холодка. А может, и не только от него. Розанна сидела на прежнем месте, ветерок занес в ее волосы пару сухих травинок, а какой-то предприимчивый паучок вознамерился сплести паутину между ее левым ухом и плечом. Ник подошел, наклонился и приготовился протянуть руку, как вдруг Розанна открыла глаза. И во взгляде ее не было ничего человеческого.

- Ты в порядке? - задал Ник самый идиотский из возможных вопросов. Пока эти слова только зарождались в его гортани, он уже знал, что произносит откровенную глупость, но ничего более разумного его мозг породить не сумел.

Розанна посмотрела на него с полным непониманием. Потом сказала:

- Насколько я могу судить, этот организм функционирует хорошо. - Голос звучал как-то иначе, чем вчера вечером, но кроме, как отметить эту разницу, Ник не сумел понять, в чем конкретно отличие. Его сейчас занимали совершенно другие материи, и он озвучил свой вопрос, как смог:

- Ты кто? С кем я говорю?

Существо, которое прежде было Розанной, некоторое время молчало. Ник поежился, он не был уверен, что это от холода.

- Я не знаю, какое самоназвание мне надо использовать на твоем языке, - прозвучало в ответ. Каждое слово было знакомо Нику, но звучало оно так, словно изо рта, некогда принадлежавшего Розанне, оно рождается в тяжких муках. И впервые.

- Ты можешь звать меня Несущий Корень, - прошелестели губы Розанны.

- Несущий что? - переспросил Ник, в голове которого медленно начали проворачиваться шестеренки и до которого вдруг дошло, что означает странная форма космического корабля. Детали сложились в единую картину со щелчком, который, как ему показалось, был слышен на изрядном расстоянии. - Так ты разумное растение? Это удивительное открытие!

- Если пользоваться вашей терминологией, то - отчасти. Я - Разум. Сеть.

- Сеть? - снова переспросил Ник.

- Сеть из множества переплетений, - было ему ответом.