Млечный Путь, 21 век, No 2(47), 2024

Все же меня терзали мысли о том, что я сделал неправильно. Потому я вернулся в столицы и встретился с одним из моих родичей, который как мне было известно, был более искушен в познании тайной науки, чем я, ибо принадлежал к школе Цутимикадо, более всего прославленной именем Абэ но Сэймэя .То был советник Минамото но Моронака, ныне давно умерший. Я рассказал ему, что сделал, и он поведал в чем была моя ошибка. Он даже признался, что не раз производил подобные опыты, но отказался назвать мне имена тех, кто был им создан, ибо все они вошли в знатные роды, и занимали высокие должности, а если бы их создатель назвал их, они бы рассыпались в прах. И... это, собственно, все.

- Так вы больше не встречали свое создание?

- Нет, возможно, он до сих пор скитается по полям и лесам, а может, рассыпался в прах, ибо имя его названо. И когда Тайра Киёмори, желая снять проклятие, добился, чтоб Ёринаге посмертно присвоили титулы и должности, те, кто читали этот эдикт в чистом поле, напрасно тратили время...

Хозяин на некоторое время задумался.

- Но другие-то не рассыпались. И за три десятилетия во всех этих войнах, смутах и заговорах принимали участие мертвецы... и не исключено, что они до сих пор среди нас?

- Может и так... но пора перейти к истинной причине моего прихода к вам. - Монах вынул из рукава деревянный футляр. - Я никогда более не пытался воскрешать мертвых. Но подробно записал все, что рассказал мне покойный советник Моронака... и так и не нашел в себе сил уничтожить его. Теперь я передаю свиток вам, Исэ-доно. Распорядитесь им по своему усмотрению. - Он положил футляр на стол.

- Но почему именно я? Наше родство не столь уж близко, и у вас есть собственные дети.

- Мои дети, сын и дочь, также избрали служение Будде, и в отличие от своего грешного отца, и впрямь отринули мирское. Они не примут этот свиток, а я не стану их принуждать. Я без колебаний передал бы это писание господину Хидэхире. Но он умер, а его дети оказались дурными наследниками. Так что его удел достался вам...- монах посмотрел хозяину в лицо ясным открытым взглядом, - во всех смыслах.

- Да, мы уже говорили о моем скором отъезде.

- И вы не опечалены тем, что придется поселиться в этом диком краю? Ведь многие считают, что вне столицы нет жизни и сочли бы такое земельное пожалование ссылкой.

- Это было решение главы рода Фудзивара и сёгуна, моего брата. -после паузы он добавляет. - Двоюродного.

Снова краткое молчание. Оба слишком хорошо помнят судьбу единокровного брата сёгуна.

Когда недавний герой всей страны, лишенный военной силы, затравленный старшим братом, и отчаявшийся найти поддержку, он с горсткой сторонников, женой и детьми бросился на север.

Фудзивара Хидэхира принял опального полководца так же, как некогда безвестного подростка. Несколько лет Ёсицунэ прожил под его защитой. Покуда был жив Старый Волк, Ёритомо не рисковал соваться на север, удовольствовавшись тем, что вырезал всех малолетних детей Ёсицунэ от наложниц.

Потом Хидэхира умер, завещав сыновьям защищать Ёсицунэ. Но Ясухира, наследник Старого Волка, не внял завету отца. Получив приказ из столицы уничтожить Ёсицунэ, он исполнил его. Окруженный со всех сторон людьми Ясухиры, злосчастный сёгунов брат убил жену и детей, а затем совершил сэппуку, как его отец когда-то. А Ёритомо двинул войска на север. Наказать Ясухиру за нерадивость и исполнении приказа, и попутно покарать за убийство родича.

Все это произошло совсем недавно. И в сравнении с подобными событиями, все эти истории с призраками, оборотнями, ожившими мертвецами сильно блекли.

Северных Фудзивара больше нет, а Ёритомо пересчитывает их сокровища из разграбленного и сожженного Хираидзуми.

Фраза "чем дальше от такого родственника, тем лучше, а там посмотрим", не произнесена, но оба собеседника ее услышали.

Исэ Томомунэ придвигает к себе футляр.

- Хорошо, преподобный Энъи. Пусть этот свиток хранится пока у меня.

Монах кивает, наливает хозяину сакэ.

- Что же вы теперь собираетесь делать, Сайгё-хоси? - на сей раз хозяин называет гостя не буддийским именем, а тем, которым тот подписывает свои стихи.

- Отправлюсь в монастырю Хирокава. - Старый поэт улыбается. - Скоро наступит пора цветения вишен, а там они особенно прекрасны. А вы что собираетесь делать, Исэ-доно?

- Мне придется обживаться в новых землях и приводить их в порядок.

"Мне будет не до оживления мертвецов, с живыми бы управиться", тоже не сказано, и обоими услышано.

Томомунэ продолжает:

- Мне пока не сравниться с господином Хидэхирой. Старый Волк владел двумя провинциями. Мне из них достался лишь один удел. Идатэ, или Датэ, по-разному произносят. - Он усмехается. - Но надо же с чего-то начинать?

О, пусть я умру
Под сенью вишневых цветов!
Покину наш мир
Весенней порой кисараги
При свете полной луны.
Сайгё, предсмертные стихи, монастырь Хирокава, весна 1190 г.

3. Свиток третий. Экспериментатор