Млечный Путь, 21 век, No 1(46), 2024

Днем нестерпимо палило солнце, выжигая своими лучами все окрестное пространство, которое в эти часы словно магически застывало в прозрачной дымке, чуть подернутой пеленой от изнуряющей жары. И тогда в усадьбе, что возвышалась на высоком холме, чуть поодаль от многочисленных деревянных изб, воцарялась обволакивающая тишина, пронизывавшая все вокруг - и соседний лес с густыми кронами его деревьев, и недавно вспаханное и поэтому дышавшее невидимой негой поле, и отдававшее густой голубизной небо. Окружающий мир бесшумно принимал на себя этот воздух, пропитанный ароматом окрестных пахучих трав. И ничто не могло поколебать и, тем более, разрушить его непроходящую и сдержанную сосредоточенность, какая присуща в России лишь тихим и уютным местам.

А к вечеру природа по обыкновению оживала. Вначале тихо и постепенно, когда незаметный ветерок вдруг начинал тормошить, казалось бы, навсегда застывший воздух, а потом все более зримо, яростно вторгаясь в окружающее пространство.

Приходило в движение все. Вздымались невесть откуда и стайками кружили в небе птицы, время от времени садясь на свежевспаханную межу и стараясь отыскать что-то в черной рассыпчатой земле; раздавалось густое мычание коров, под звук пастушьего рожка возвращавшихся с недалекого пастбища; беспрестанно хлопали деревянные двери сеней, издававшие дребезжащий звук давным-давно истертых пружин; выбегали на улицу дворовые девки и бабы, а вслед им раздавались громкие крики мужиков, выяснявших что-то у своих благоверных.

В эти часы в округе наступала та живая и даже одухотворенная жизнь, что заполняла собою все вокруг и подчиняла своему хаотичному ритму весь бобловский мир.

Так было и накануне Любочкиной свадьбы. И все окрестные деревни - и та, которая была рядом, и Шахматово, что притулилось в восьми верстах отсюда, и многие другие - знали, что отец Любочки, Дмитрий Иванович, человек очень известный и уважаемый, выдает завтра замуж свою дочь.

Сама же Любочка весь день, что предшествовал этому событию, оставалась на попечении своей многочисленной родни, невесть откуда устремившейся в Боблово еще накануне. Какие-то сватьи, тетки и двоюродные сестры невесты, приехавшие в усадьбу, обхаживали Любочку, заставляли ее по многу раз примеривать то утреннее платье, то свадебное, в котором в нужный час надобно было отправиться в церковь, и беспрестанно наперебой давали ей какие-то советы по женской части.

Любочка не артачилась, молча выполняла эти указания, а приехавшие все охали и ахали, воспринимая незавершенные на одежде мелочи как нечто роковое и невосполнимое. Будто речь шла о скором конце света, если несовершенства в нарядах невесты не будут устранены, и непременно в сей же час.

Любочка не то, чтобы не интересовалась происходившим, но смотрела на все эти приготовления чуть отрешенно и все больше молчала, не считая нужным перечить родне, а под конец приготовлений, сопровождаемых досужими разговорами, совсем устала. В душе она, конечно же, волновалась, и с каждым вечерним часом это беспокойство лишь нарастало, что можно было объяснить ничем иным, как приближавшимся торжеством. Но ее более тревожило не платье и не завтрашнее стояние в церкви со свечкой в руке, в ожидании того, когда, наконец, завершится церемония благословения на семейную жизнь. Нет, Любочку волновало совсем не это. Мысли ее занимал исключительно Сашенька, с которым она и готовилась обручиться.

Любочка воочию представляла, сколько пар глаз обратятся на них двоих в эти минуты, и от этого уже сейчас не находила себе места. Перед своим женихом она немного робела. Это чувство впервые посетило ее в момент их знакомства, а позже продолжало жить в ней, будоража ее и без того впечатлительную натуру. Любочка не знала, как преодолеть душевные сомнения, и от этого ей часто делалось не по себе.

Жених был высок, строен и, как ей казалось, необычайно красив на ее фоне. Несмотря на свое материальное благополучие, созданное в родительской семье, Любочка воспринимала себя на фоне Саши какой-то несуразной, нелепой даже. Ей казалось, что она совсем не вышла фигурой, да и лицом тоже. Ее лицо и в самом деле было не сказать, чтобы привлекательным: большое, округлое, с чересчур выступавшими и даже грубоватыми чертами, которые были сродни деревенским. Не то, что Сашино лицо - благородное, неподвижное, какое бывает обычно у людей аристократического рода, несущих в себе какую-то сокровенную, ни с кем не делимую тайну.