Мюнхен

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Меморандум

Берлин, 10 ноября 1937 г.

Протокол совещания в рейхсканцелярии, в Берлине, 5 ноября 1937 г. с 16:15 по 20:30.

Присутствовали:

Фюрер и канцлер.

Фельдмаршал фон Бломберг, военный министр.

Генерал-полковник барон фон Фрич, главнокомандующий сухопутных войск.

Адмирал Э. Редер, главнокомандующий военно-морским флотом.

Генерал-полковник Геринг, главнокомандующий люфтваффе.

Барон фон Нейрат, министр иностранных дел.

Полковник Хоссбах, военный адъютант фюрера.

Фюрер начал с констатации факта, что предмет сегодняшнего совещания так важен, что обсуждение его в прочих странах неизбежно стало бы поводом для собрания всего кабинета, но он (фюрер) отвергает идею сделать его предметом дискуссии в широком кругу рейхскабинета именно в силу важности темы. Изложение им нижеследующего стало плодом размышлений и опыта четырех с половиной лет у власти. Он пожелал объяснить присутствующим господам основные свои идеи, касающиеся возможности упрочения нашей позиции в области международных дел и необходимых для этого условий, и попросил, в интересах долговременной политики Германии, чтобы эта его позиция рассматривалась в случае его смерти как последняя его воля и завещание.

Затем фюрер продолжил:

«Целью германской политики является обеспечить и сохранить расовую общину и расширить ее. А посему это вопрос места. Германская расовая община насчитывает более 85 миллионов членов, и по причине своей многочисленности и малых размеров обитаемого пространства в Европе образовывает плотное расовое ядро, каких не имеется в других странах, и посему подразумевает право на большее жизненное пространство, чем в случае с другими народами…»

Легат перестал читать и оглянулся. Стоящий позади него на прикроватном столике телефон зазвонил.

В «Фюрербау» дела наконец сдвинулись с мертвой точки. Дверь в кабинет Гитлера была теперь открыта постоянно. Хартманн наблюдал, как вышел Эштон-Гуоткин, сопровождаемый Малкином. На смену им отправились Франсуа-Понсе и Аттолико. В галерее, вокруг низких столиков, в островках света от торшеров сдвигались кресла, чиновники склонялись над бумагами. В центре одной из групп Пауль заметил Эриха Кордта: тот, видимо, прибыл из Берлина во второй половине дня.

Лишь Даладье был исключен из всей этой оживленной деятельности. Будто совершенно отстранившись от происходящего, он сидел один в углу и курил сигарету. На столе перед ним стояли бутылка пива и стакан.

Единственным человеком, которого Хартманн не видел, был Зауэр. Куда подевался штурмбаннфюрер? Его отсутствие предвещало недоброе.

Пауль обошел весь второй этаж, пытаясь разыскать эсэсовца. В большой комнате рядом со штаб-квартирой французской делегации был развернут временный офис: кресла и диваны сдвинули в сторону, принесли пишущие машинки и дополнительные телефонные аппараты. Рядом находился банкетный зал. Через открытую дверь был виден длинный стол под белой скатертью, накрытый на шестьдесят человек. Метались официанты, внося тарелки и бутылки, флорист трудился над изысканной центральной вазой. Явно намечалось угощение – призванное отметить успех, скорее всего. Это означает, что стороны близки к соглашению и времени у него почти нет. Все его надежды заключались теперь в Легате. Но основательны ли эти надежды? Нет, горестно ответил он сам себе.

Когда молодой человек завершил круг и вернулся в галерею, его окликнул Кордт.