Мю Цефея. Делу время / Потехе час

Ко мне уже бежал их сотрудник спецтранспортного управления: я узнал его зеленую форму с красными полосками. А мне казалось, что лекции об истории работы иностранного спецтранспорта — это пустая трата времени! Стоп. Такую форму англичане сменили двадцать лет назад! Сейчас она у них синяя! Синяя, черт побери!!!

Я не слышал, что он мне кричал, и с трудом, через пелену слез в глазах, видел, как он размахивал руками. Режим спецпосадки я включил на автомате еще при подъезде к станции, но двери до сих пор не открыл. Боже, сколько у меня пассажиров? На лекциях по теории работы спецдвигателя нам говорили, что иногда можно проскочить не только сквозь пространство, но и сквозь время, причем как назад, так и вперед. Случаи такие встречались, но крайне редко. За всю историю спецпоездов — около десяти. Вот один как раз произошел в Лондоне, кажется, поезд попал в начало двадцатого века, вел его молодой машинист из России…

Я разрыдался в кабине. Я не мог вспомнить, чем же та история кончилась.

Старая гвардия (автор Василиса Павлова)

— Ты слушай ее, Петровну-то, слушай! У нее глаз-алмаз.

Молодой участковый вытер пот, выступивший под форменной фуражкой, и перелистнул страницу блокнота. Он уже записал сведения о наркодельцах из тридцать пятой квартиры, а теперь дописывал показания о регулярных визитах главы местного мафиозного клана к любовнице, проживающей в квартире номер сорок восемь.

Старушки-соседки во главе с Петровной, сгрудившиеся вокруг лавочки, внимательно следили за тем, чтобы каждый факт был тщательно зафиксирован. Порой заскорузлый старушечий палец тыкал в блокнотную строку, выявляя неточность или ошибку. Участковый покорно вносил исправления. Предшественник предупреждал, что раскрываемость преступлений на участке напрямую зависит от бдительности старушечьего дозора, а именно от наблюдений той самой Петровны, которая его негласно возглавляла.

— Ну вот, милок, на ближайшее время ты работой обеспечен. Будут вопросы, обращайся. — Петровна кивнула и, наскоро попрощавшись с товарками, поковыляла к подъезду, тяжело припадая на левую ногу. Участковый преисполнился искренним сочувствием.

Придя домой, полковник запаса Анна Петровна Зверева скинула туфли, отстегнула набедренную кобуру с миниатюрным пистолетом, погладила кота Виссариона, развалившегося посреди коридора, и бодро прошагала на кухню. Там она включила чайник, кликом мыши активировала на мониторе карту участка. Убедившись, что никаких видимых изменений не произошло, а связь со спутником стабильна, извлекла из глазницы сканер, подсоединила его к зарядному устройству. Затем, вспомнив о проблеме, достала с полки восьмикратную лупу — проверить целостность ушного микровкладыша, который в последнее время потрескивал. «На каком старье приходится работать!» — мысленно посетовала Петровна.

После чая и завершения проверочных процедур старушка встала на напольный тренажер. Ежедневная норма пробежки — пять километров. Для работы под прикрытием требовалось поддерживать форму.

Родина по-прежнему нуждалась в старой гвардии.

Золото, мирра, ладан (автор Мелалика Невинная)

У них такая работа — им на все наплевать,

Каждый год они приходят в этот город опять.

Nautilus Pompilius «Три царя»

Рабочих виз у них нет. Строго говоря, визы и не нужны — мир изменился, и работой теперь считается то, за что платят, но за столько лет они привыкли подходить ко всему скрупулезно.

— В следующем году надо бы уже получить, — говорит старик.

— Надо, — соглашается мужчина, — а то вдруг не пропустят.

— Зачем?! Всегда же пропускали! Не могут не пропустить! — для проформы пытается спорить юноша, но в итоге соглашается: — Но если надо, то получим, конечно.

Время идет. Разговор о визах превращается в традицию. Вплоть до декабря они только и рассуждают о том, когда следует получать визы и разрешения на работу, какие документы нужно заполнять, что писать в анкетах, а также кого указывать в качестве работодателя.

Потом наступает декабрь, и становится не до бумаг — они отправляются в город, и начинается работа.

Юноша — как самый расторопный — ходит по парфюмерным магазинам. Он начинает с крошечных лавочек на окраинах, затем обходит сетевые супермаркеты, в итоге добираясь до бутиков с эксклюзивным товаром. Везде он спрашивает ароматы из последних коллекций — тех, что были созданы в этом году, но с обязательным условием: духи должны содержать ноты мирры и ладана. Окутанный ароматами, он перемещается по городу — от магазина к магазину, — и за ним тянется шлейф, благоухающий миррой и ладаном. Город наполняется запахом мирры и ладана. Город дышит миррой и ладаном.