МИРЫ ПОЛА АНДЕРСОНА Том девятнадцатый

— Быть может, нет ее у Рожденных в Небесах, — взмолился он, — но мы лишь смертные! Если сыны наши не обретут му­жества, им не придется зачать собственных детей, и последний из нас умрет в одиночестве, в мертвом мире, и некому будет расколоть ему череп в смертный его час, дабы выпустить душу...

Рогар осмелился поднять взгляд, но то, что увидел он, заставило его, скуля, уползти.

Позднее к Эвелит подошла Чена Дарнард. Они выпили по кок­тейлю, поболтали немного ни о чем, и только тогда антрополог перешла к делу.

— Ты была довольно сурова с сахемом.

— Как ты... А. — Эвелит вспомнила, что разговор записывался, как и все беседы с туземцами — для последующего изучения. — А что мне оставалось делать — поцеловать эту лживую тварь в щечку?

— Да нет, наверное. — Чена заметно вздрогнула.

— Ты первая подписалась под официальной рекомендацией пре­доставить эту планету ее судьбе.

— Верно. Но теперь... не знаю. Я испытывала такое отвращение. Оно и сейчас есть. Однако... я наблюдала за медиками, когда они обследовали твоих пленников... Ты была там?

-Нет.

— Зря. Если бы ты видела, как они дрожат и визжат от страха, когда в лаборатории их пристегивают ремнями, как льнут друг к другу, вернувшись в комнату.

— Но ведь им не причиняют боли и, надеюсь, никого не пока­лечили случайно?

— Конечно, нет. Им пытались объяснить, что бояться нечего. Но как они могут поверить словам своих тюремщиков. Во время исследований им не дают транквилизаторов, иначе результаты ока­жутся недостоверными. Их изматывает мучительный страх перед абсолютно неведомым. Ладно, Эвелит, хватит об этом. Больше не могу. — Антрополог вздохнула, пристально посмотрела на собесед­ницу. — А вот ты можешь.

Эвелит покачала головой:

— Ты думаешь, я злорадствую, торжествую? Нет, поверь. Да, я застрелю убийцу Данли, этого требует честь моей семьи. А осталь­ные пленники смогут уйти, даже его сыновья. Несмотря на то, что они ели мясо моего мужа.

Она налила себе в бокал побольше и залпом выпила. Почувст­вовала, как горит все внутри.

— Надеюсь, ты будешь милосердна. Данли одобрил бы это. Он любил одну пословицу, по его словам очень древнюю — не забудь, мы из одного города и я знаю... знала его дольше, чем ты. Он часто повторял: не уничтожай врагов, если это поможет сделать их друзь­ями.

— Подумай, — ответила Эвелит, — ведь ты не пытаешься по­дружиться с ядовитыми насекомыми. А давишь их каблуком.

— Но человек — продукт того общества, в котором он живет, — настойчиво продолжала Чена. Она сжала руку Эвелит, но та не ответила на рукопожатие. — Что такое один человек, одна жизнь против всего, что его окружает, против тех, кто живет рядом с ним или жил раньше? Каннибализм не был бы распространен на остро­ве повсеместно, если бы он не был наиболее глубоко укоренив­шимся культурным императивом этой расы.

— Что это за раса такая, — с возрастающим гневом хмуро ухмыльнулась Эвелит, — если они приняли такой императив. И, со­гласись, я ведь тоже имею право на свои собственные культурные императивы... Я стремлюсь домой. Хочу увезти ребенка Данли по­дальше от вашей безвольной цивилизации. Но он не будет расти униженным из-за того, что его мать оказалась слишком слабой, чтобы воздать за убийство его отца. А теперь, извини, мне пора — завтра рано вставать, предстоит много дел с упаковкой грузов и перевозкой их на корабль.

И день действительно оказался трудным. Эвелит вернулась до­мой на заходе солнца. Она устала больше обычного. Однако боль, постоянно терзавшая ее, понемногу стихала. Она подумала одна­жды, и эти абстрактные размышления не показались ей ужасными, что еще молода, что пройдут годы и, возможно, другой мужчина появится в ее жизни. Но моя любовь к тебе никогда не умрет! — мысленно обратилась она к Данли.

Эвелит шла, еле волоча ноги. Скрипел песок. Наполовину все уже было собрано, упаковано и отправлено на «Новую Зарю». Большая часть персонала тоже перебралась на корабль. Стоял ти­хий вечер. Небо отливало желтым светом. Немногие оставшиеся в лагере члены экспедиции суетились среди машин. Локон казался стихшим и успокоенным, каким он станет вскоре после их отлета. Глухой звук собственных шагов был приятен Эвелит. Она вошла в кабинет Джонафера.

Он ждал ее, неподвижно сидя за столом.

— Все прошло успешно, без всяких инцидентов, — отрапорто­вала женщина.

— Садитесь, — устало произнес капитан.

Она подчинилась. Оба молчали. Наконец, не меняя выражения лица, Джонафер сказал:

— Медики закончили клиническое обследование пленников.

Для Эвелит это было как гром средь ясного неба. Она попыта­лась подыскать слова:

— Как, уже?.. Я хотела сказать... ведь у нас нет специального оборудования и занималось этим всего несколько человек... да и без Данли, эксперта по биологии Земли... Антропологи нуждаются в полном исследовании на хромосомном уровне, его невозможно провести так быстро.