МИРЫ ПОЛА АНДЕРСОНА Том девятнадцатый

— Что вы теперь можете сделать мне?! — в отчаянии прокри­чал он.

Эвелит оглушила и его. Приземлилась, вышла из гравилета и быстро связала всех четверых. Погрузив тела на борт, она отметила, что они оказались даже легче, чем она ожидала.

Ее начало трясти, как от лихорадки. Пот лился ручьями, так что одежда прилипла к телу. В ушах стоял гул.

— Я уничтожу вас, — произнесла она с содроганием. — Уничтожу.

Голос звучал отчужденно. Какая-то частичка в глубине созна­ния удивилась тому, что она говорит на своем родном языке неиз­вестно с кем.

— Я бы предпочла, чтобы всего этого не было. Но я помню совет компьютера. Коллеги Данли должны провести исследования.

Это не так уж страшно. По правилам Союза Планет после того, что вы совершили, мы имеем право арестовать вас. И никто из друзей Данли не почувствует никаких сентиментальных сожалений по отношению к вам.

Нет, они не будут бесчеловечны. Несколько проб клеточных тканей, кое-какие тесты, анестезия, когда потребуется. Ничего, что могло бы причинить вред, всего лишь клиническое обследование, как можно более тщательное.

Без сомнения, питаться вы будете лучше, чем когда-либо. А ес­ли медики обнаружат какие-то недуги, они их излечат. В конце концов, Мору, они отпустят твою жену и детей.

Она взглянула на его лицо, ужасное лицо.

— И я довольна, — сказала она, — да, довольна, что для тебя, не понимающего, что происходит, все это будет мучительно. А потом, когда закончатся исследования, я потребую тебя обратно. Они не смогут отказать мне в этом. Даже твое племя изгнало вас. Так? Мои коллеги не позволят мне ничего сделать с тобой, но убить я тебя обязана.

Она включила мотор и стартовала по направлению к Локону. Как можно быстрее, пока чувствовала, что удовлетворена ходом событий.

А потом бесконечные дни без него, дни и ночи.

Ночью было легче. Она спала. Либо работала до полного изне­можения, либо принимала таблетки. Данли редко появлялся в ее снах. Но днем... днем она не могла глушить себя пилюлями.

К счастью, дел было много. Они готовились к скорому отлету, и рук, как всегда, не хватало. Предстояло размонтировать, упаковать и перевезти на корабль всю аппаратуру. Подготовить к полету «Но­вую Зарю». Оттестировать многочисленные системы управления полетом. Знания и опыт Эвелит позволяли ей также выполнять функции механика и руководить погрузочными работами. Кроме того, она по-прежнему отвечала за охрану лагеря.

Капитан Джонафер не считал последнее необходимым.

— Что вас беспокоит, лейтенант? Аборигены до смерти боятся нас. Они напуганы тем, что вы делаете — жутким грохотом в небе, роботами, слепящими лучами прожекторов в темноте. Я с трудом уговорил их не покидать город.

— Пусть делают, что хотят, — огрызнулась она. — Нам-то какое дело.

— Мы пришли сюда не для того, чтобы разрушить все до осно­вания, лейтенант.

— Нет. Однако они, насколько я понимаю, поступили бы по отношению к нам именно так. Если бы им представилась такая возможность. Представьте себе, какими достоинствами обладает, по их мнению, ваше, например, тело.

Джонафер вздохнул и сдался. Но когда она отказалась принять Рогара, он приказал ей сделать это и вести себя с ним корректно, как полагается цивилизованным людям.

Клев вошел в помещение биолаборатории (Эвелит не хотела встречаться с ним в жилых комнатах), держа в руках подарок — меч, сохранившийся со времен империи. Она заколебалась. Без сомнения, это бесценный дар для музея.

— Положите на пол, — велела она Рогару.

Поскольку Эвелит занимала единственный стул, Рогар стоял. Он выглядел постаревшим.

— Я пришел, — прошептал он, — чтобы сказать, как мы в Локо­не счастливы, что вы смогли отомстить убийце.

— Смогу отомстить, — поправила она.

Он не мог вынести ее угрюмого взгляда.

— Я рад, что Рожденная в Небесах смогла... легко... найти тех, кого хотела... и знает верность, живущую в наших сердцах... Мы не хотели зла ее народу.

Ответа не последовало.

Пальцы Рогара сплелись узлом.

— Тогда почему ты оставила нас? — взмолился он. — Когда вы пришли, когда мы увидали вас впервые и вы заговорили с нами, ничтожными, вы сказали, что останетесь на много лун, а после вас придут другие, чтобы учить и торговать. И сердца наши возра­довались. И не одни товары, что мы когда-нибудь купим у вас, тому причиной, и не способы ваших мудрецов покончить с голодом, болезнями, опасностями и скорбями. Нет, радость нашу и благо­дарность вы породили словами о чудесах. Мир наш, дотоле тесный и душный, распахнулся. Но теперь вы уходите. Я спрашивал, когда осмеливался, и всегда ваши мужи говорили, что никто более не вернется к нам. Чем мы оскорбили тебя, о Рожденная в Небесах, и как нам искупить вину?

— Перестать обращаться с другими людьми как со скотиной, — процедила Эвелит.

— Дошло до меня... что вы, люди со звезд, почитаете дурным то, что происходит в Святом Месте. Но мы делаем это лишь раз в жизни, о Рожденная в Небесах, и не по доброй воле!

— Иной причины нет!

Рогар пал перед ней ниц.