Мировая жила

- Тогда нам надо наведаться на тот холм, - Аким явно что-то задумал и даже в предвкушении потер ладони, - Как говорил та-а-рищ Жеглов: место встречи изменить нельзя!

***

Командор вел войско в приподнятом настроении. Утром несколько человек не проснулось. Умерли от страха. Такое тоже бывает. Тут даже настои не помогут. Настои притупляют страх, но не избавляют от него. Зато в этот день не было никаких засад, будто северянам надоело это преследование, и они куда-то ушли. И дождь сменился снегом. Хоть воздух и стал холоднее, зато шли не в промокшей одежде.

Среди бойцов нытья стало меньше, а дисциплины больше. Командор даже подумал, что все эти невзгоды и налеты дикарей к лучшему. Слабые отсеялись, сильные выжили. И хорошо, что слабые отпали уже сейчас. Слабаки тянут вниз. Слабаки обязательно подведут, и сами сдохнут и подставят товарищей под удар.

И шли в этот день быстрее обычного. Еще не стемнело, когда они вышли к тому холму, который обозначил для них разведчик на дирижабле, как место для обустройства лагеря. Даже сброшенный им штырь с маяком по-прежнему торчал из заснеженной земли. У подножия холма кто-то в ряд выложил пятьдесят тел его бойцов, тех самых, которых командор отправил вперед. А между деревьев натянут кусок полотна, видимо вырезанный из палатки, с корявой выведенной угольком надписью: «Имперцы, возвращайтесь назад».

Командор только ухмыльнулся. Попытка северян его запугать показалась смешной. Он поднялся на означеный холм, обошел его, осмотрелся и приказал разбивать лагерь. Здесь даже остались каркасы от пяти палаток. Все меньше возиться с жердями. Командор привычно раздавал указания. Куда складывать припас, где разводить костер. К тому же вот и костровище оборудовано. И дров припасено. А бойцы теперь сами неплохо справлялись. Уставный порядок обустройства временного лагеря успели запомнить.

Палатки поставлены, костры разведены, кашевары хлопочут над котлами. В кои-то веки все делается быстро без накладок. «Все, - думал командор, - до места добрались, теперь пока приказ не поступит, никуда с этого холма не сдвинусь, окопов понароем, продержимся». На радостях он даже решил выдать по дополнительной мере настоя. Поощрять бойцов тоже нужно.

- Интендант, - крикнул он громко, - Выстроить послужной состав для выдачи внеочередной меры.

- Слушаюсь, кэп, - капрал-интендант довольно осклабился и заорал, - Для получения меры посотен-н-но… стр-р-ройсь.

Бойцы в предвкушении кинулись строиться. Часовые вздыхали, оставшись на местах, но вздыхали не слишком горестно. Дойдет очередь и до них. Интендант сорвал печать с неначатой фляжки, выдернул плотно притертую пробку. Несколько капель настоя из нетерпеливых рук плесканулось на землю. И в этот миг холм потонул в грохоте взрывов.

Командора швырнуло и уронило взрывной волной. Чье-то тело упало на него и придавило безжизненной куклой, заливая командора чужой кровью. Он спихнул с себя мертвого посеченного осколками бойца. Поднялся на ноги, пытаясь умерить звон в ушах, осмотрелся. Десятки мертвых, вместо белого снега чернота оголенной земли, взрывные воронки…

«Это пехотные мины, - догадался командор, - но как? Я же сам… сам лично прошел с миноискателем. Этого не может быть». На ватных ногах командор обошел лагерь. Звон в ушах не стихал, но разум ясен. Десятки мертвых, еще больше раненых. Кто-то заложил мины точно под местом хранения продовольствия и… и фляг с нифриовым настоем. А это уже все… Это конец.

Командор заставил себя рассуждать последовательно. Он прошел с миноискателем? Прошел. Но мин не обнаружил? Нет. Но мины были? Были. Откуда, морока нифрильная, они взялись? Либо северные дикари научились изготавливать мины, что даже допустить смешно, либо они обезвредили, перезаложили и перенастроили те мины, что были установлены здесь раньше передовой полусотней. При этом так хитро перенастроили, что обманули его прибор… нет, бред, этого не может быть.

Командора пронзило внезапной догадкой, что имперская служба особого назначения проворонила шпионов, да чего там, целую шпионскую сеть. И сеть, глубоко внедренную… Империя, силами особых служб, тщательно скрывала от северян даже само свое существование. На докладах полковых и бригадных командоров береговая приграничная охрана бойко рапортовала о полном перекрытии имперских границ, а теперь оказывается, самые охраняемые военные тайны – для северян давно не тайны?

Командор затравлено огляделся. Его резануло еще одним до ужаса странным несоответствием. Как северяне подгадали настроить время подрыва, чтоб мины сработали именно в миг построения? Разум отказывался принимать произошедшее, командор будто лишился внутреннего стержня, ноги стали ватными, он тяжело осел прямо на землю. Пришел в себя, когда почувствовал, как его трясут за плечо.

- Кэп. Кэп, вы меня слышите? – капрал его тряс и всматривался в его зрачки, - Там это… там переговорщик.

- Какой переговорщик? – командор вяло попытался отстраниться.

- От северян.