Мировая жила

Приморский городок настолько небольшой, что имперцы даже не нашли возможности разместить в нем войско, а потому разбили палаточный лагерь за стенами. И это тоже Тайгару на руку, мирное население останется в стороне от сражения и не пострадает. Против пятиста человек имперского гарнизона со своим войском втрое превосходящим Тайгар отдал предельную дань уважения к силам противника, - прежде чем напасть, он еще целые сутки взял на подготовку, принимал доклады разведчиков, наносил на карту неровности и особенности местности, следил за передвижениями и внутренним распорядком вплоть до приема бойцами пищи.

И все говорило о том, что имперский боец – не противник. Строевому порядку почти не обучен. К тяготам службы не подготовлен. Телом и духом слаб, да к тому еще в обед и в ночь заливается настоем. Поставленный в строй городской житель – не боец, а недоразумение. И Тайгар отдал приказ нападать.

Он рассчитал все. И лучшее время суток, и лучшее направление для удара. Дождавшись, когда боевые дирижабли уйдут на патрулирование вдоль побережья, он выступил из глубины материка так, чтобы стоящий в порту боевой корабль прикрытия не мог бить из пушек без риска попасть по своим. Тайгар сделал все возможное, чтобы его атака оказалась как можно более внезапной и неотразимой.

Пятьсот шагов от лесной рощи до имперского лагеря для рысьей конницы, скачущей под заклятием ускорения, - считанные мгновения. И не успели бы имперцы даже схватиться за оружие, как были порублены… если бы не минное заградительное поле, о котором Тайгар не знал. Отборные конники, называемые «рубильниками», столько несли на себе заряженного нифрила, что сами притягивали к себе нифрильные мины. Конница полегла, даже не успев добраться до врага.

Когда следом за конницей в атаку побежала пехота, имперцы успели похватать свои короткоствольные карабины и построится в шеренгу. И хотя стреляли от бедра, не целясь, но неизбежно попадали. Моги обороны царя Тайгара навесили на своих бойцов столько заклятий, что самонаводящиеся пули промахиваться просто не могли.

Остаткам войска кошачьего альянса в отчаянном порыве удалось добежать до имперцев и порубить, но уже успела за спинами бойцов первой шеренги построиться вторая. «Коты» бились ожесточенно, как настоящие хищники. Неся огромные потери, они кинулись на вторую шеренгу имперских бойцов и, наверное, одержали бы победу, но в сражение вступил боевой имперский корабль.

Командование имперских войск показало наглядно, что щадить ни чужих, ни своих не собирается. Корабельные пушки лупили прямой наводкой, не разбирая, без всякой жалости, прямо по сцепившимся в схватке бойцам. Имперский гарнизон полег весь, кого не успели порубить нападающие, погибли под пушечным обстрелом от своих же, но Тайгар потерял больше, разменяв жизнь каждого бойца-имперца, неученого вчерашнего горожанина, на жизнь двух своих лучших воинов, изучавших воинскую науку с малолетства.

Очень невыгодный для Тайгара получился размен. Впервые за всю историю своих воплощений Тайгар потерпел такое сокрушительное поражение. Ему ничего не оставалось, кроме как отступить. Конечно, это поражение не было окончательно разгромным. Все ж таки Тайгар возглавлял крупнейший на континенте альянс. Но сейчас ему нужна была передышка и возможность для отхода, чтобы уцелеть самому, чтобы сохранить ядро войска, чтобы собрать под собой другие роты…

- Я ушел с пятью сотнями, - подытожил Тайгар свой рассказ по приборной связи, - А теперь еще и клятые имперские дирижабли прочесывают леса. Рано или поздно они меня обнаружат и закидают бомбами…

- Тайгар, - князь Верес понимающе покивал, - Уходи на север. Там горы и дремучие чащобы. Я даю тебе право на проход по северным землям. Мои дружинники помогут тебе переправиться через реки. … и да, я подтверждаю силу нашего союзного договора.

От немыслимого княжьего великодушия Иван Егорович даже поперхнулся на вдохе. Настал тот миг, когда Тайгар приперт к стене, когда можно требовать от него что угодно, а вместо этого князь совершенно безвозмездно дарит ему возможность спасти себя и войско. Верес и сам понимал, что поменяйся он с Тайгаром местами, Тайгар из него бы все жилы вытянул и загнал в беспросветную кабалу, да только не то сейчас время.

- Так я могу уйти на север?.. уйти в твои земли? – осторожно уточнил Тайгар.

- Можешь, Тайгар. Да иначе тебе и не уйти.

- Я этого не забуду, Верес.

- Сделай одолжение. Не забудь. А то память твоя стала укорачиваться, - князь отключил переговорный прибор и уставился перед собой, подперев кулаками подбородок.

Иван Егорович сидел рядом и молчал, не решаясь задать вертящийся на языке вопрос, ждал терпеливо, когда князь скажет сам, а дождавшись, ничуть не удивился:

- Да, Егорыч, можешь даже не спрашивать. Средиземье захватил Лукавый. Пришло время для главного и решительного боя.