Мираж золотых рудников

– Вот, пожалуйста. Только я звонить не стану. Сами звоните.

Полина позвонила со своего телефона, и ей сообщили, что телефон отключен.

Помаявшись еще около часа, Полина спросила у водителя:

– Не знаете, где находится улица Робеспьера?

– Возле комбайностроительного завода, – ответил он.

– Мне это ни о чем не говорит, я не местная.

– Сначала нужно переехать через мост на другой берег Енисея.

– Не отвезете меня туда?

– Если Антон Елизарович вернется, а меня здесь не будет, я потеряю работу.

– Значит, далеко?

– Минут тридцать туда и столько же обратно. И то, если на мосту пробки не будет. Но в это время пробка есть всегда.

– Поняла. – Полина огляделась. – Передайте Шевердову, что я сама доберусь до архива.

– Вас нужно будет забрать?

– Сама как-нибудь… – Она встала у дороги и подняла руку, чтобы поймать такси.

– Послушайте! – крикнул водитель. – Там рядом железнодорожный вокзал. Оттуда ходят автобусы до Озерска.

– Спасибо! – Полина села в такси и сказала шоферу: – Робеспьера четыре, пожалуйста.

В зале для работы с архивными документами Полине пришлось подождать минут сорок, пока ее не вызвали и не выдали подборку по заявленной теме.

Выбрав место в отдалении от всех, Полина перебрала документы. Среди них не было старинных с пожелтевшей бумагой и выцветшими чернилами. Несколько журналов, старая газета и монография, изданная сибирско-польским сообществом.

В первой главе Полина прочитала, что январское восстание тысяча восемьсот шестьдесят третьего года закончилось для Польши печально: погибли лучшие ее сыны и наступил тяжелый период «русификации».

– По крайней мере, теперь ясно, за что боролись, – прошептала Полина. – Как говорится, за что боролись, на то и напоролись… Так… – Она открыла книгу на главе, которая называлась «Врачи, геологи, инженеры». – Посмотрим, что здесь.

Из первых прочитанных абзацев стало ясно, что большая часть наказаний, наложенных на ссыльных польских повстанцев, не была связана с принудительными работами. Каждый занимался тем, что лучше всего умел делать.

Дальше Полина просто вела пальцем по страницам, перелистывая их и отыскивая в тексте упоминание о Зигмунде Сташковском. В главе об инженерах, врачах и геологах должно было быть его имя.

Она не ошиблась, персоне Сташковского было посвящено пять страниц. За участие в польском восстании Зигмунд Сташковский был арестован, бежал из тюрьмы, но был пойман и осужден на бессрочную ссылку в Сибири. Местом отбывания ссылки избрали село Седельниково. По дороге туда Сташковский заболел брюшным тифом, но крепкий организм закаленного путешественника справился с болезнью. В Седельниково он прибыл истощенный, но живой. После нескольких лет работы наемным плотником Сташковский смог заняться любимым делом. Благодаря заступничеству известных людей из Красноярска и Енисейска, административного центра губернии, Сташковскому было позволено заниматься геологическими изысканиями.

Полина просмотрела весь текст, выбирая нужные места.

– Ага… – Она прочитала шепотом: – С тысяча девятьсот шестьдесят девятого года по заданию сибирского отдела Русского географического общества Зигмунд Сташковский вел геологические исследования правобережной части Енисея в труднодоступных районах реки Нижняя Тунгуска и низовьях Ангары.

– Можно потише? – На нее обернулась полная дама в открытом платье типа сарафана. – Какое хамство! Вы здесь не одна.

Полина собралась отпустить колкость по поводу жирных складок над вырезом ее сарафана, но благоразумно смолчала, надеясь поквитаться с обидчицей чуть позже.

В той же главе нашлось упоминание о путевых дневниках Сташковского, в которых было высказано предположение о золотоносности исследуемых территорий, о чем в тысяча восемьсот семьдесят втором году вышла его статья, которая была снабжена приблизительной картой. Статья была высоко оценена Русским географическим обществом и удостоена Малой золотой медали. Позднее путевые дневники были утеряны, как, впрочем, и карта. В заключение главы было сказано, что в Красноярском краеведческом музее представлена экспозиция, посвященная геологу Сташковскому.

– Прошу поторопиться, мы закрываемся. – Между рабочими столами прошлась девушка в рабочем халате. – Сдаем материалы.

Полина быстро просмотрела журналы и, не найдя ничего интересного, взялась за газету.

– Архив закрывается! – Девушка подошла к Полине. – Во всем зале вы остались одна.

Оглядевшись и не обнаружив толстуху, Полина огорчилась. Недовольство собой и негатив, скопившийся за день, рвались на волю, искали свою жертву. Субтильная девушка-архивариус, которая принимала документы, на роль жертвы не подходила.

Полина вышла из архива, спросила у прохожего:

– Где железнодорожный вокзал?

Он махнул рукой, указав направление. Полина уточнила:

– Далеко?

Мужчина не останавливаясь помотал головой.

– Немой, не иначе… – пробормотала Полина и двинулась в указанном направлении.

Настроение было отвратительным во многом из-за того, что Полина не нашла в архиве то, что искала. Ей хотелось чего-то особенного: старинных рукописей, географических карт, дневников. Но ей выдали тухлую монографию.