Мираж

Нервы у Дженны были на пределе. Пора, пора ехать домой. Здесь она больше не нужна. Лайла постепенно приходила в себя. Хотя девушка по-прежнему избегала встреч с посторонними и очень много спала, она тем не менее не уклонялась от встреч с психиатром. Джабр возил ее на сеансы в Лос-Анджелес. Лайла даже как-то раз спросила у Дженны, не написать ли ей письмо с извинениями своему покинутому другу.

— Не извиняйся, — ответила Дженна, — а все объясни. Напиши ему, как чувствовала себя тогда и как ты чувствуешь себя сейчас. Если он тот, за кого ты его принимаешь, то он все поймет.

Воссоединение с Маликом утратило свою свежесть, теперь брат и сестра виделись довольно редко. Дела требовали постоянного внимания Малика: встречи, долгие международные телефонные разговоры, сообщения факсов. Почти каждую ночь Малик и Фарид засиживались допоздна, обсуждая дела. Им было явно не до Дженны.

Да и Карим скоро вернется домой: не за горами новый учебный год.

В Бостоне Брэд. Она сумеет ему все объяснить, он поймет. В мозгу Дженны эхом отдавались слова, сказанные ею Лайле о Дэвиде.

Прошел еще один золотой и солнечный калифорнийский день. Обсудив свои планы с Маликом и Лайлой, Дженна заказала на следующий день билеты до Бостона.

Малик собрался на ипподром: его любимые трехлетки сегодня участвовали в скачках с препятствиями.

— Поедем со мной, — приглашал он Дженну. — Отметим последний день твоего пребывания здесь.

— Нет, спасибо, Малик. Я не хочу снова попасть на первые полосы газет. Поезжай и наслаждайся. Я лучше отдохну у бассейна. Кто знает, когда я еще смогу так насладиться отдыхом?

Малик с Фаридом ушли, продолжая уговаривать Дженну даже через закрытую дверь.

Дженна не спеша выбрала себе купальник, один из дюжины купленных по настоянию Малика. Теперь у нее лучшая коллекция купальников в Бостоне. Потом она позвонила на кухню и заказала холодный лимонад и чипсы. Наконец выбрала не слишком обременительный роман и, вооружившись таким образом, вытянулась в шезлонге, подставив тело солнцу.

Чтиво было совершенно бездумным, солнце — ласковым, это была та самая роскошь ничегонеделания, которая была сейчас так необходима Дженне. Но потом с героиней романа стали происходить необъяснимые вещи — она рассталась с человеком, который, казалось, самой судьбой был предназначен именно для нее. «Как все это надуманно», — решила раздосадованная Дженна. Впрочем, разве в ее жизни дела обстоят многим лучше и логичнее? Нет, такое же сумасшествие.

Может быть, стоит написать Брэду, как она сама советовала Лайле? Объясниться. Сказать ему всю правду. Правду о Малике по крайней мере. Но за этим последуют другие вопросы, и в конце концов начнутся расспросы о том, о чем Дженна не сможет ему рассказать, не прибегая ко лжи. Господи, как она устала лгать!

С отъездом Малика в доме стало необычайно тихо. Лайла сидела у себя в комнате. Часть охранников уехала вместе с Маликом и Фаридом. Правда, в доме их еще примерно дюжина, но они вели себя очень ненавязчиво и старались не мозолить ей глаза. Иногда кто-нибудь из них намеренно показывался на несколько секунд, чтобы дать знать, что ее охраняют. Вот и сейчас кто-нибудь наверняка находится где-то поблизости.

Ага, вот он — стоит у раздвижной стеклянной двери. Идет сюда. Наверное, сейчас позовет к телефону. Кто бы это мог быть — Брэд, Карим? Должно быть, Малик неплохо платит своим людям — посмотрите-ка на костюм этого охранника. Ба, да это какой-то новенький. Свет солнца бил в глаза и мешал разглядеть мужчину, но видно, что ростом он меньше остальных, да и постарше — виски седые. Но что это? Господи, нет. Нет! Только не это! Нет!

— Привет, Амира. Что это ты застыла, как кролик перед удавом? Скажи же что-нибудь.

— Что ты хочешь, Али? Тебе здесь не место. Когда вернется Малик…

— Я здесь ненадолго, моя голубка, мое ненаглядное сердечко. И никто не помешает нам немного поболтать, об этом я позаботился. Да не дрожи ты так, я не собираюсь делать тебе больно, это будет не сегодня и не здесь. Но это произойдет, Амира, сука, тогда, когда ты будешь меньше всего ждать неприятностей, например, когда будешь спокойно идти по улице. Не забывай об этом, помни и вспоминай меня чаще. Интересно, хватит ли у тебя сил снова бежать и прятаться от меня?

— Пожалуйста, уходи, прошу тебя!

— Ах, «прошу». Ну что ж, это уже лучше. Но я хочу, чтобы мой сын уехал вместе со мной.

— Не смей его трогать!

— Я не собираюсь его трогать. Неужели ты думаешь, шлюха, что он останется с тобой после того, как узнает, что всю жизнь ты ему врала?

— Останется! — ответила Дженна. Что еще могла она сейчас сказать?

— Знаешь, как я тебя нашел? По фотографии в этой мерзкой газетенке. Это сейчас ты не похожа сама на себя. Но каштановые волосы на черно-белой фотографии кажутся черными, а… зеленые глаза остаются темными глазами. Да к тому же была снята вместе со своим наглецом братцем. Мне сразу же все стало ясно.

Внезапно в доме раздался голос Малика. Он говорил с кем-то по телефону: