Мираж

Не первый раз Зинаида прислушивалась к этому манящему и в то же время пугающему голосу; его шепот часто раздавался в ее душе, увлекая ее в заколдованный круг, из которого уже нет выхода. Но каждый раз этот шепот умолкал при одном воспоминании, никогда не покидавшем ее. Когда-то она, молодая девушка, мечтала о великом, беспредельном счастье; это счастье появилось перед ней, как светлый мираж, и исчезло; но жажда счастья осталась и продолжала нашептывать ей, что не все еще потеряно, что счастье вернется вместе с тем, кто унес его с собой. Теперь человек, которого она любила, вернулся, и среди горя и муки снова всплыла ее мечта, золотая, все озаряющая. Она простерла к ней руки, хотела удержаться за нее, но обманчивый образ насмешливо растаял в воздухе, и она осталась одна, одна среди пустыни, в которой нет дороги.

Зинаида выпрямилась со спокойствием, которое дается человеку, твердо принявшему решение. Она уже не чувствовала муки последних минут, в ее душе было пусто и мертво; только на мгновение в ней шевельнулась тупая боль, когда она взглянула в сторону Мальсбурга, где ее сын так бурно вырвался из ее объятий и поднял на нее руку. Перси не будет больше ненавидеть свою мать — ему скоро скажут, что она умерла.

Зинаида пошла в соседнюю комнату за дождевым плащом, надела его, низко надвинула на лоб капюшон, чтобы по возможности не быть узнанной, и отправилась в свой последний путь.

На веранде гостиницы стояли Зоннек, Эльза и человек в костюме лодочника. Видно, случилось нечто особенное, чтобы оставаться в таком месте, куда захлестывал дождь. Набросив на плечи плед, Эльза стояла рядом с мужем, неотрывно смотревшим в подзорную трубу.

Озеро представляло картину необузданной стихии; буря всколыхнула его до самого дна. Горы на противоположном берегу исчезли, а ближние виллы едва можно было различить сквозь серую завесу дождя. Волны захлестывали на высокую террасу и с шипением разливались по каменным плитам.

— Должно быть, они вовремя не заметили опасности или понадеялись, что успеют вернуться, — сказал Зоннек. — Вы уверены, что это лодка мистера Гартлея?

Лодочник утвердительно кивнул головой.

— Это бот из Мальсбурга. Он прошел мимо гостиницы часа два назад, еще до начала грозы.

— Он прав, — сказал Лотарь, передавая трубу жене, — на мачте английский флаг. Они пытаются подойти к берегу, но их отбрасывает.

— Они не доберутся до берега, так как находятся слишком далеко от него, — решительно заявил лодочник. — Должно быть, у них сломался руль, потому что они уже не держатся никакого направления.

— Неужели им нельзя помочь? — спросила Эльза, наблюдая за лодкой в трубу. — Должна же быть какая-нибудь возможность.

— Никакой возможности. Видите, пароход и тот не решается идти, а маленькая лодка… Хотел бы я посмотреть на того, кто станет рисковать жизнью!

— Да это ничего бы и не дало, — сказал Зоннек. — Английский бот наверняка построен прочнее и выдержит больше, чем здешние маленькие лодчонки. Вы видели его, когда он плыл мимо; кто в нем был?

— Владелец Мальсбурга и английский лорд, гостящий у них. Я знаю их; они каждый день бывают на озере и хорошие гребцы; только в такую погоду это им не поможет.

Опасность, которой подвергалась лодка, не осталась незамеченной на берегу. На палубе парохода стояли капитан и вся команда. На берегу, несмотря на проливной дождь, толпился народ — большей частью лодочники, вытащившие свои лодки далеко на сушу, чтобы предохранить их от бурного прибоя. Они кричали, переговариваясь друг с другом, смотрели на погибающий бот, но никто и не думал о помощи, считая ее невозможной.

На веранду вышел Эрвальд. Он искал друга в его комнате и очень удивился, найдя его здесь. Зоннек быстро обернулся.

— Ты от Зинаиды? Узнал ты, наконец, что произошло в Мальсбурге?

— Да, я потом тебе расскажу, — уклончиво ответил Рейнгард, медленно подходя.

— Как чувствует себя Зинаида? — озабоченно спросила Эльза. — Можно мне, наконец, пройти к ней? Я сейчас…

— Не ходите, прошу вас, — остановил ее Рейнгард, — леди Марвуд очень взволнована; и я думаю, что при ее настроении ей приятнее быть одной.

Он подумал о признании, которое только что сделал Зинаиде; по крайней мере, в настоящую минуту следовало избавить ее от присутствия Эльзы. Молодая женщина посмотрела на него разочарованно, но муж поддержал его.

— Не ходи, Эльза! Подождем, что принесет нам следующий час; он может все переменить. Видишь там лодку, Рейнгард? Это бот из Мальсбурга; в нем Марвуд с Гартлеем.

Рейнгард взял подзорную трубу и через несколько минут молча возвратил ее. Их глаза встретились, и в них мелькнула одна и та же мысль. Действительно, это могло все переменить; казалось, судьба хотела вмешаться в дело. Эльза боязливо смотрела на озеро; мужчины вполголоса обменивались замечаниями, а лодочник время от времени вставлял свои пояснения.

— Должна же буря когда-нибудь кончиться, — сказал Зоннек. — Может быть, они продержатся до тех пор.

— Может быть, но я не думаю, — пробурчал лодочник. — Наше озеро что раз захватит, того уже не вернет.