Мир внутри

– У меня семья, – прозвучало не слишком убедительно. – И потом, разве у вас не принято отправлять родителей в дом престарелых?

– Что? Какой-то бред. Это ваша пропаганда рассказывает? Или вы Голливуда насмотрелись? Видимо, и то, и другое. Говорю вам, как пред лицем, чушь это все. Вот моя семья, мы жили в Плимуте, я жила в обычной американской семье, помню свою прабабушку Нэлли, царствие ей небесное. Мы жили хоть тесно, да дружно, бывали склоки, но… мы же семья, что может быть важнее? Неужели вы думаете, я своего дедушку отправлю в богадельню потому, что у него проблемы с памятью и речью. Или бабушку, из-за рассеянного склероза. Они вырастили меня, воспитали, а я… да кто я, по-вашему, после этого?

Я молчал, не зная, что сказать. Танита перешла в наступление.

– Вы же не поступите так со своими родителями? Так зачем придумывать. Вы нужны сыну, и точка. У вас здесь семья, внучки. Вы их видели, сегодня вечером вы будете читать с ними книги.

– Вы читаете книги, – пошутить не получилось.

– Мы нормальные, не смотрите на так, будто у меня каинова печать на лбу, мы обычные граждане своей страны, не хуже и не лучше других, – я принялся извиняться, снова попытался шутить. Наконец, она улыбнулась. – Не удивляйтесь, трудности перевода, – наконец, произнесла Танита. – Мы разные, это нормально.

– А я атеист.

– И это бывает. У нас их очень мало, зато предводитель известный. Вы ведь наверняка читали «Бог как иллюзия» Ричарда Докинза.

– По мне пустопорожняя беседа с самим собой.

– Значит, вы не безнадежны, – разговор вышел на финишную прямую, вскоре Танита ушла. И как и обещала, пригласила вечером почитать девочкам, перед отправкой в гостиницу на оставшееся до экзаменов время. Их будет два, финальный за неделю до старта. Вся процедура громоздка и странна, но руководству очень хотелось и соблюсти традиции и. чего там, показать обществу, сколь хорош первый экипаж.

Странно, мне стало как-то не по себе, когда зашел Рой и пригласил в номер. Нет у меня опыта общения с детьми, вот, несмотря на семью. Папа либо готовился к полету, либо работал в КБ, либо занимался чем-то важным. Дочь смотрела на меня сверху вниз, и ждала, все время ждала снисхождения вниманием.

Девочки сидели на кровати, мы перекинулись неловкими фразами, Танита пока представляла меня как родственника своего мужа, давая время вжиться в роль, привыкнуть, что же, пусть так и будет. Протянула трепаную книжку без иллюстраций, я думал это будут сказки Доктора Сьюза, или истории Марка Твена, нет «Убить пересмешника». Судя по закладке, прочитано немало, может, даже не в первый раз читается. Я подумал еще, уж не собирается ли дальше Танита представлять им Стейнбека или Фолкнера.

Однако, чтения не случилось, я прежде, еще в начале нулевых, пытался читать дочке сказки, да как-то без особого успеха, мама делала лучше. На том и порешили. Но сейчас обоим моим внучкам не до чтения – куда интересней расспросить живого космонавта. Да, Росса они хорошо знали, но он все же свой, а тут из России, а там вообще все не так, как здесь. Разубеждать не стал, вспомнил Шеннон, которая сама читала детям из интернатов сказки, частью придуманные самой, но больше всего о Коте в колпаке, Лораксе и слоне Хортоне, читала с огромным удовольствием, на том конце телемоста ее слушали, затаив дыхание, я тогда еще думал, вот интересно, как у нас перевели знаменитого сказочника. После рождения дочери, купил первым же делом.

– А там, в космосе, всегда так страшно? – это Пайпер. Я посмотрел на Роя и Таниту, сидели молча у окна, обнявшись. Молодая пара, только отправившаяся в медовый месяц.

– Почему страшно? Интересно.

– Но ведь без воздуха можете остаться. И потом ночью, когда спите…

– Так ведь не остались. А утечку найти не удалось, пришлось отсек закрывать. Жалко, конечно, столько полезного оборудования без дела стояло. Дядя Росс на «шаттле» облетал, искал, так и не выглядел. А он очень внимательный.

– Папа бы нашел, он зоркий и все подмечает.

– Да, точно, – проблема в том, что Рою тогда было всего семнадцать. Но для детей папа всегда взрослый, как бы давно ни происходила история. Я взглянул на сына – он по-прежнему молча обнимал жену и глядел на дочерей. Танита, ероша волосы мужа, поглядывала на меня. Раза два поймал такие взгляды и как-то потерял мысль. А девочки требовали продолжения, интересно ведь, что в итоге стало с «Миром». Когда я добрался до истории с последним экипажем, который еще пытался урезонить станцию, Пайпер всхлипнула.

– Жалко. Столько работали и все пропало.

– Новую построили, куда лучше. Просторную, я на ней летал, удобную, и для всех.

– А вы ее совсем не вспоминаете. Наверное, первая родней была, – это уже Дженни. В самом деле, как ей десять лет дать можно?

Вскоре девочки устали слушать истории, уже семь, последних туристов сейчас выгоняют из центра; конечно, семьям астронавтов преференции, но для жителей нашего городка распорядок дня никто не отменял. Начали прощаться.

Когда Рой уже уходил с девочками, Танита остановила меня в узком коридоре. Кишка, выходящая из служебных помещений в просторный холл кампуса.