Мир против нас

В ужасе смотрела, как Альберт настойчиво протягивает застывшей Альбине нож, не в силах вымолвить ни единого слова, хотя и понимала, что должна любым способом перебить его воздействие над девчонкой. Машинально подобралась, все еще опираясь о шершавую стену, зная, что если Альбина примет фальшивые слова брата за чистую монету, мне однозначно несдобровать.

Черт, нет, только не так… Я не готова к очередному противостоянию со смертью. Не сейчас, не после того, как летела вниз добрых пару с лишним метров, а может, и больше; не разобрать в этой проклятой темноте.

– Возьми… – тихо поддавливал Альберт и, сместив взгляд на нож, молниеносно произвел нехитрую манипуляцию, ткнув в сторону Альбины уже рукоятью, а не голым лезвием.

Зачарованными глазами таращась на холодное оружие в руках моего брата, девчонка неосознанно помотала головой из стороны в сторону. Отказывается… Нет. Она колеблется, не уверенная в том, что должна доверять Альберту. Но награда за обозначенную им цену наверняка казалась ей безумно привлекательной. Подумать только, свобода. Да… за такое вполне можно убить какую-то незнакомку. Не сводя с Альбины предупредительного взгляда, я сделала было шаг к ней, но почти сразу же вновь схватилась за стену, больно ободрав съехавшую по неровности ладонь.

– Не слушай его, – глухо проговорила ей в спину, шикнув от боли.

– Ты знаешь, что это за девушка? – Альберт не обратил на меня никакого внимания, полностью сосредоточившись на том, чтобы сплести для новой пленницы сладкую ложь с горьким подтекстом. – Просто посмотри на нее внимательнее. Ты ее уже видела, верно? На фотографиях… – ведомая гипнотическими звуками его голоса, Альбина медленно, словно сомневаясь, повернулась и уставилась на меня с совершенно потерянным видом маленькой испуганной девочки, оказавшейся один на один с незнакомым дядей, который предлагает конфетку.

Что еще за фотографии?! О чем он говорит?

Если б только я понимала, чего добивается мой свихнувшийся брат…

Внезапно на лице девчонки мелькнула странная эмоция, что-то близкое к распознаванию, и хоть я понятия не имела, кто она такая, вполне допускала, что эта Альбина может меня… узнать.

– Это та девушка, которую ты искала. Единственная выжившая свидетельница… и непосредственная участница тех страшных похищений, которые расследовал твой отец, – тихий шелест Альберта проникал даже в мою гудящую голову, что говорить о новой жертве истосковавшегося по своим играм безумца? – Ты ведь не просто так ее разыскивала? Уверен, что нет. Быть может, подсознательно ты чувствовала необходимость закончить дело отца? Ты была уверена, что это единственный способ избавиться от твоих постоянных кошмаров… И это правда. Я хочу помочь тебе. Послушай меня. Прямо сейчас у тебя есть реальный шанс поставить точку в той давней истории. Все в твоих руках, девочка.

– Заткнись… – сиплым от боли голосом велела я, больше всего на свете желая растворить разделяющую нас решетку и броситься на него, не дать ему окончательно запутать мозги этой странной девице. Пока она не стала для меня опасной…

– Посмотри на нее и на меня, – мягко продолжал брат.

С беспомощным видом Альбина послушно водила глазами между Альбертом и мной.

– Хватит!

– Я – твой друг, в то время как она – самый злейший враг.

– Я никого не трогала, – прозвучало до невозможности жалко, но мне нужно было хоть как-то поломать его тонкий расчет, отвести от себя возрастающую опасность.

– Конечно, она скажет что угодно, лишь бы запутать тебя, – улыбнулся Альберт, вновь приковывая к себе взгляд растерянной Альбины.

– Прекрати это! Я была такой же пленницей, как и другие… – меня вновь зашатало, пришлось опереться о стену уже плечом.

– Она делала это осознанно. Именно Вера внимательно следила за тем, чтобы те бедные девушки мучились, испытывая только одно-единственное желание: побыстрее принять свою смерть. Они страдали, просили ее о помощи, но она не собиралась никому помогать. Она была прекрасным темным ангелом… проводником, забирающим чужие души. Твой отец понимал это с самого начала. Хотя и не смог доказать ее вины.

– Альбина… Нет. Не слушай. Все ложь. Вспомни, как ты здесь очутилась, – вновь заговорила я, буквально переступая через себя с каждым произнесенным словом. Мне не хотелось оправдывать свои прежние поступки, но это было необходимо, чтобы не дать Альберту глубже залезть в ее голову и навязать провальные мысли.

Девушка быстро взглянула на Альберта, словно ища его поддержки, надеясь услышать опровержение, какую-либо подсказку, но брат только ласково обнимал ее взглядом, загадочно улыбаясь на каждое мое слово.