Читаем Мир против нас полностью

Мир против нас

Меня штормило изнутри, внутренности разрывало в клочья острой болью, но я по-прежнему ничего не могла сделать, даже подняться, чтобы воплотить в действие свои угрозы Павлу и достать-таки тонкую дядюшкину шейку. Он это понимал, его противный въедливый смех стал громче, безжалостно бил по барабанным перепонкам, доводя меня до гневной истерики. Мне хотелось закричать, громко, так, чтобы перекрыть эти невыносимые звуки, но ничего не получалось, не выходило!

Глеб…

Помоги мне. Вытащи меня отсюда.

Я умерла.

Это единственное объяснение. Вот почему теперь всюду слышится мерзостный голосок ненавистного Павла. Это мой персональный ад, жгучий котел, в котором отныне я буду гореть вечно за все свои многочисленные грехи.

Нет. Нееет, черт подери все на свете!

– Что с тобой? Вера! Похоже, я перестарался, да? Нет. Нет, погоди, что же делать… Вера. Верааа!

Я все-таки закричала, и этот звук, острый, пронзительный, навалился на меня яркой россыпью взорвавшегося фейерверка, поглотив собой все остальное – мерзкого Павла, неясные шепоты, шумы… Чьи-то сильные руки крепко сжали мое тело, надежно придавливая к той самой холодной поверхности, я пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. В предплечье что-то больно ткнулось, угрожающее шипение ползучей твари стало ближе, теперь мне казалось, что я чувствую на себе ее смрадное дыхание. Мой разум помутился совершенно, окончательно и бесповоротно.

Глеб, что ты сделал?..

Где ты?

Где…

– Вот так, тише, не нужно пугать своего брата, он и так слишком зашуган, – сипение у самого моего уха, вкрадчивое, оттого вдвойне противное. – Спи… Думай о нас, нашей главной цели. Не злись на прошлое, это было давно, и я ничего не мог для тебя сделать. Клянусь, от меня тогда ничего не зависело. Ты наверняка не раз спрашивала себя, почему я исчез, оставил тебя совершенно одну? Почему не вернулся за тобой? Мне жаль, Вера… Эти мрази едва не отправили меня на тот свет, ты знала? Зналааа? Не важно. Теперь все начнем сначала, ты и я; это наше общее возвращение…

Зачем, Глеб?

ХАОС

Полоска тусклого света из тесного коридора на миг осветила пространство прихожей, но, как только дверь хлопнула, комната без окон вновь погрузилась в сумрак. Неясное шевеление у порога, звякнула упавшая на пол связка ключей. Тяжелые шаги в каждом уголке примелькавшейся квартиры; в большой комнате достаточно дневного света, все предметы, мебель находятся на своих местах. Ничего не изменилось, но… Здесь так же пусто, как и в остальных помещениях.

Ее нет.

В этой проклятой хибаре так мало ее вещей, что, кажется, ее вообще никогда здесь не было.

Длинный мокрый след от растаявшего снега с подошв ботинок тянулся от самой входной двери, но Глеб не обратил на него внимания; куда больше его занимали собственные мысли. Машинально опустился на пол рядом с компьютерным столом хакера Щёлокова, зачем-то выложил промокший от снега телефон из кармана на темный ламинат, запрокинул голову назад и замер без движения. Он чувствовал себя ограниченным узким кругом панических мыслей, мешающим взглянуть на ситуацию трезвым взглядом, придумать какой-либо четкий план. Тревога билась в висках, столь необходимые силы стремительно покидали едва расслабившееся тело.

Идиот. Безмозглый кунак.

Искал ее всю ночь и все утро, где только не был за это время, каких только шизанутых уродов не повидал… И все не то, не то! Рассеянно потер сбитой в кровь ладонью щетинистый подбородок и досадливо сморщился от едва ощущаемой боли. Всего лишь бесполезный ошметок грязи, тупоголовый бивень, урод, точно такой же, как и все те, с кем ему пришлось столкнуться нос к носу несколько часов назад.

Зазвонил телефон. Опять.

Макс.

– Да, мать твою! – рявкнул, впервые с момента их разговора в больнице нажав на кнопку ответа.

– Глеб, где ты?

– Иди на …

– Чувак, где ты есть?

Камера телефона Хаоса выхватывала только потолок, так как мобильник по-прежнему лежал на полу, рядом с грязным ботинком Глеба. Зато, если б тот дал себе волю посмотреть на экран, смог бы увидеть перекошенную физиономию Максима.

– Квартира? – принялся гадать Макс, имея в исходных данных лишь скудные показания телефонной камеры. – Скажи, что ты в квартире.

– Иди в задницу, гребаная мамуля, – рявкнул Глеб.

– Ты можешь говорить… Черт! Да какого х**а ты меня во всем винишь, а?

– Чего?

– Того. Я, спрашиваю, в чем виноват? Так ты ни хрена не добьешься, придурок!

– Если бы не ты, я б ее никуда не пустил, – прорычал сквозь зубы.

– Давай, вали все на меня – а че, нормальная тема, у меня ж башка отбита, я больше всех гожусь на роль терпилы. Да, приятель? Да, спрашиваю?

– Пошел ты…

– Обязательно. Кочан залечу и пойду!

– Хрена тебе надо?

– Возьми мобилу в руки, Хаос.

– Чего?!