Мир миров

– Вот это любовь! – настроение Сары, безусловно, улучшилось. Она подвинулась к великану так близко, что их бедра теперь соприкасались. Крушигор покраснел. Не спрашивая ничьего согласия, он налил себе еще рюмку и сам выпил. – Лучше уж твои стишки, Крушигорушка!

– Та ну… – засмущался великан. – Он тоже стихами говорит. Только… червячьими.

И действительно, Яшек как раз пытался продекламировать Ванде строфы животного. Хотя он оказался плохим переводчиком, неспособным соорудить даже ченстоховскую рифму, девушка, казалось, слушала с интересом. Насекомых, как оказалось, тоже коснулась магия Диких Полей. Они вели собственные войны, которые порой были отражением человеческих, а порой порождались конфликтами, которые человеческое сознание было неспособно понять. Они также служили чародеям, ссорившимся друг с другом, и заключали союзы с буйствующими в степи отрядами.

– Не боишься, что он твою дочь обольстит? – Кутшеба кивнул Шулеру.

– Не-а. Не вижу ни единого шанса. Провокатор!

– Все отцы так думают об ухажерах своих дочерей.

– Я не думаю. Я вижу, Мирек.

И правда, бог наблюдал за линиями судеб Ванды и Яшека, пристально следя, не переплетаются ли они, рождая вероятность общей судьбы. Он и сам не знал, как бы отреагировал и как бы использовал свои силы, случись нечто подобное. Он быстро сменил тему, чтобы Кутшеба, который обладал ужасно раздражающей способностью нащупывать болезненные темы, не спросил его об этом.

– Что думаешь о наших новых союзниках?

– Союзников много не бывает, ведь так? – Кутшеба отрезал себе очередной тонкий кусок солонины. – Я просил Яшека расспросить зверей, что слышно про этого Кощея, но твоя дочь так задурила ему голову, что он вернулся с каким-то кузнечиком, которому кажется, что он Вернигор.

– А это невозможно?

– Вернигор исчез в какой-то хижине в степи. Все его ищут, но никто не может найти, если только он сам этого не захочет. Если бы он пришел сюда, то у нас были бы серьезные причины для переживаний.

– А сейчас у нас их нет?

– Если что-то знаешь, скажи сразу. Хватит играть в провидца!

– Не нравится мне этот Кощей. Окружил себя трупами, и страну для трупов хочет сделать.

– Не оценивай его по сказкам. Вавельский дракон в сказках тоже слыл злобным типом, а вырос во вполне порядочного гада. Там, где начинается выгода, даже сказочные мозги работают более рассудительно. Обычно. А Россия уже труп, тут только чудотворец какой-то нужен, чтобы ее воскресить. А этот как раз подходит, со своими запасами живой воды. Эти его генералы – это не упыри, а настоящие воскресшие.

– Ты так говоришь, потому что тебе с ним по пути. А линии вероятностей вокруг Кутузова почти все темные. Ничего хорошего для России из этого не выйдет. У Ростова было свое видение – наивное, конечно, но искреннее и светлое, он мечтал сделать Святую Русь царской милости. А эти двое, Кощей и Кутузов, отняли ее у него.

– Они совсем мрачные, – вмешался Крушигор, всё более сконфуженный поведением Сары и собственной стыдливостью. Девушка сама подливала ему и себе самогона, пока не возмутился Грабинский, обеспокоенный такой несправедливостью. Он забрал у нее кувшин и занялся им сам. – Я много путешествовал, много видел… но это даже хуже, чем в Кракове.

– А что, в Кракове так уж плохо? – заинтересовался Грабинский. – А почему это? Там безопасно.

– Там одни заговоры. Все смотрят друг на друга исподлобья. Никто не думает прямо, никто не говорит честно. Когда идешь на старую дорогу, то всегда знаешь, кто свой, а кого бить надо. Даже если на тебя нападут демоны, всё равно знаешь: или ты их обманешь, или будешь драться. Люди в городе другие – скрытные и хитрые. Как и эти здесь. Только эти еще и хмурые.

– Я защищу тебя от них, Крушигорушка, – промурлыкала Сара, а великан даже закашлялся.

– Дайте-ка угадаю, вы никогда не пили чертова молока? – Грабинский подмигнул вроде бы только ей, а на самом деле это видели все.

– Я вокруг вас такие линии судьбы вижу, что, честное слово… смотреть стыдно! – Шулер не мог подмигнуть им, поэтому только улыбнулся – лукаво, как ему самому казалось, а на самом деле довольно зловеще. Яшек увидел эту ухмылку и побледнел.

– Мужики! Да что вы знаете? – Сара махнула рукой с такой силой, что чуть не упала со своего стула. – Что вы можете знать обо мне и моем Крушигорушке?

– О вас – ничего, – Грабинский пожал плечами, отодвигая кувшин подальше от Сары – то ли потому, что боялся за его содержимое, то ли чтобы спасти цыганку от полной отключки. – Кроме того, что пить вы не умеете. Зато я чертово молоко знаю даже слишком хорошо. Оно, видите ли, сильнее всего бьет в сердце и в голову тех, кто не тренировал их слабым алкоголем. Они оказываются абсолютно не готовыми к его действию и могут даже сойти с ума. С водкой, мои дорогие, как с чарами. Не стоит начинать с самого сильного заклятия, потому что можно самого себя превратить в жабу. Думаю, лучше будет, если я вас от этого самогона спасу. И взвалю эту ношу на свое, так сказать, горло.