Мир миров

Она подошла к нему и тоже оперлась на балюстраду. В темноте почти не было видно деревьев, но можно было почувствовать их хищное присутствие. Они разорвали бы дирижабль на куски и поглотили его пассажиров, если бы могли. Они ненавидели людей так сильно, что готовы были пожертвовать целыми гектарами Вековечной, чтобы только выиграть битву и избавиться от людей. Кутшеба слышал когда-то о существовании племен, которые договорились с Пущей. Он не верил в это. Чтобы начать переговоры, нужно остаться в живых после первой стычки, но еще никто не пережил встречи с деревьями Вековечной, если не считать безумных ветеранов очередных войн. В других лесах людям удавалось выжить среди одержимых деревьев и зверей – Саре, например. Одержимые духами леса могли быть дикими и опасными, однако ни один из них не ненавидел людей так сильно, как Вековечная Пуща. Максимум, они охотились на них, как и на других зверей.

– Кто тебе это сказал? Шулер? С ним мы разных дел натворили.

– Нет, не папа. Господин Грабинский. Он сказал, что вас повесили в Кельце, но вы обманули смерть.

– Ах это. – Кутшеба затосковал по сигарете. Это был хороший момент, чтобы затянуться, хотя бы для того, чтобы задуматься над ответом. Мара подсказала ему несколько вариантов. К его удивлению, ни один из них не предполагал выбрасывание Ванды за борт. – Нельзя обмануть смерть, девочка. Можно заигрывать с демонами и богами, даже с налоговыми инспекторами. Но смерть неподкупна, она мстительна и проницательна. Если ты умер, то уже не живешь.

– То есть вас там не повесили?

Мара засмеялась. Кутшебу удивляло и даже беспокоило, что, подобно большинству известных ему живых существ, она тоже, кажется, испытывала слабость к Ванде. Даже Мочка начинал засматриваться на девушку, как влюбленный щенок. «К черту, она мне и самому нравится!» – осознал он. Однако мара, связанная только с ним, не должна питать теплых чувств еще к кому-то. А может, это его симпатия к девушке подействовала на нее?

– Повесили меня, – порой ничто так не остужает настойчивости, как искренность. – Я убил одного негодяя, из-за которого когда-то погибли моя жена и дети. Но все видели в нем только шефа одного из больших международных торговых сообществ, который обеспечивал работой как минимум половину из них, давал деньги на школы и больницы. Чуть ли не святой!

– Может, он хотел искупить вину?

– Тогда я выставил ему подобающий счет. Поверь мне, девочка, чтобы его оплатить, не хватило бы мелких добрых поступков. За кровь платят кровью. Смерть – единственная монета.

– Как вас поймали?

– Со мной не было Шулера. Его отсутствие приносит мне неудачу.

– Господин Грабинский говорил, что вы, вероятно, дали себя поймать. Чтобы все подумали, что вы погибли.

– Господин Грабинский иногда слишком все усложняет. Меня поймали, потому что я подвернул ногу, когда перескакивал через стену. Я потерял там чертовски хорошие пистолеты.

– Не морочьте мне голову! Я хочу знать, как вы выжили!

– Ты знаешь мою защитницу, правда же? В случае необходимости она может усилить мои возможности. Дольше, чем обычные люди, я могу обходиться без еды и питья, могу не спать неделю или две и почти не ощущать усталости. А порой даже мои мышцы и кости реагируют иначе. Например, мой позвоночник способен выдержать больше, чем у других, а петля на шее не удушит меня так быстро. Ну и сердце может замедлиться настолько, что плохой врач или, скажем, палач не услышит его биения. Если у тебя есть подружка, которая может обеспечить все это, нужно только хорошо сыграть – зрелищно дергаться на веревке, хрипеть и, наконец, остыть. Сброд тебе поверит, потому что увидит то, что хотел увидеть. Потом ты впадаешь в транс, потому что мозг не выдерживает замедленного ритма сердца, и все верят в то, что ты умер. Только смерть смотрит на тебя прищуренным взглядом и лукаво грозит пальчиком, потому что ее не обманешь. Я удовлетворил твое любопытство?

– Почти. А что потом?

– Потом человек просыпается на алтаре теней и ему нужны новые штаны, потому что организм тоже был обманут и отреагировал по-своему. Почему ты спрашиваешь об этом?

– Сара утверждает, что вы уже не человек, а живой труп. Я хотела убедиться. К тому же я еще никогда не встречала того, кто пережил смерть. Вы знаете, когда-нибудь я захочу поговорить с этой вашей подружкой.

Она повернулась к Кутшебе, но мужчина почувствовал, что она смотрела не на него, а на мару. Та странно отреагировала. Испугалась Ванду и одновременно обрадовалась обещанному разговору.

– Кто ты, девочка? – прошептал Кутшеба.

– Еще не знаю, господин, – весело ответила она, присела в реверансе и убежала. Может, потому, что исчерпала свое любопытство на этот вечер, а может, потому, что Яшек, в конце концов, нашел дорогу и уже приближался к ним.

– Господин марсианин везде вас ищет, – прокричал он, увидев Кутшебу и сделав вид, что вовсе не интересовался Вандой. Наверное, Сара подсказала ему новую стратегию. – Я встретил господина Грабинского, он тоже велел вас поискать.