Мир миров

– Я бы советовал не пересекать границы Революции, – сказал Грабинский, и Чус воспылал к нему исключительной благодарностью за нарушение бриджевого этикета. – Они там слишком чувствительны к таким вещам. Науськают на нас все, что у них есть.

– Вы там были?

– Да вы что! Оттуда не возвращаются. В большинстве случаев, – он бросил взгляд на Кутшебу. – Так или иначе, на железных дорогах ходит много легенд. Мы когда-то пробовали открыть часть путей возле границы. Даже если заключался договор, всякое случалось. В итоге Железным дорогам пришлось отказаться от этой идеи.

– Мы должны атаковать первыми, – сообщил Кутшеба, беря следующую взятку.

– Вечную Революцию? – Новаковский поднял одну бровь, безусловно гордясь, что ему этот жест удался.

– «Ягелло». Мы должны атаковать «Ягелло», прежде чем к нему присоединится второй дирижабль.

– Без провокации? Они не предприняли против нас ни одного враждебного маневра.

– Не считая кошмаров, – напомнил Грабинский.

– Это правда, – марсианин кивнул. – Я забыл. Однако одно дело насылать сны, а другое – обстреливать корабль.

– Не соглашусь. – Кутшеба пересчитал взятки и наморщил брови. Ему все еще не хватало двух. – В нашем мире это одно и то же. Вы завербовали меня, чтобы я давал советы в непредвиденных ситуациях. Сейчас именно такая. Мы должны отойти от границы и атаковать «Ягелло», прежде чем к нему подойдет подкрепление. Может, удалось бы отойти к Диким Полям, чтобы не начинать сражение возле границ Революции? Нам известно, что их капитан настроен по отношению к нам не слишком дружелюбно. Если он получит поддержку, им даже не придется вступать в бой. Достаточно просто оттеснить нас к границам Революции. На пограничье мы используем на полную мощность возможности Мочки, потому как энергики, которые служат Революции, могут посчитать это провокацией. Мы оказались в скверной ситуации и должны ее изменить. Либо атакуем, либо сворачиваем.

– Вы перестали подбирать слова, господин Кутшеба?

– Вы наняли меня не за мои выдающиеся дипломатические таланты.

– Вы пробуждаете дорогие моему сердцу воспоминания, – даже потеря очередной взятки не нарушила спокойствия марсианина. – О тех временах, когда я командовал флотом. Тогда и я любил агрессивные методы. Хотя, признаюсь, мне никогда не приходилось сражаться с более сильным противником.

– Поэтому вам лучше прислушаться к совету поляка, – вмешался Грабинский. – У нас большой опыт сражений с превосходящим по силе противником.

– Это видно даже здесь, – сказал Кутшеба, забирая, наконец, последнюю взятку. – Пять червей!

– Новичкам везет, – все еще растерянный Чус отважился прокомментировать ситуацию и тут же извинился, засмущавшись еще больше. Он уткнулся в карты, полученные при новой раздаче, и делал вид, что не видит за ними мира.

* * *

Май 1967 года по старому календарю, пятьдесят второй год Предела, пятнадцатый год Мира, Краков

– Я все вижу, – игривые нотки в голосе герра Кунтца раздражали Кутшебу. – Вы новичок в таких делах, вы едва оперились. И правильно делаете, что обращаетесь за помощью к профессионалам. Но почему сразу к десятерым? Половины бы хватило.

– Половины хватило бы для поражения, герр Кунтц. Я хочу сохранить голову на плечах и заработать.

Они уже в который раз приходили посмотреть на Вавель. Гном настаивал, что может разглядеть вещи, которых не видит никто, кроме него. Он имел в виду в первую очередь слабости дракона, время кормления которого как раз приближалось. С Кутшебой он поздоровался чрезмерно радостно, Шулеру едва кивнул, относясь к нему как к охраннику, а не сообщнику. Бог принял эту роль и помалкивал, как и пристало порядочному охраннику.

Когда одни стражники удерживали зевак на нужном расстоянии от Драконьей ямы, другие уже гнали к ней аккуратно стриженных овец и баранов, а также три свиньи. Одурманенные какими-то веществами, а может чарами, животные не выглядели обеспокоенными. Они покорно дали завести себя в яму и не испугались, даже когда из нее появилась морда дракона – длинная, зелено-коричневая, напоминающая голову крокодила, но намного больше. Светло-зеленые глаза были не лишены разума.

Толпа начала аплодировать хозяину ямы. Бестия повернула голову в их сторону и будто кивнула, что стоявшие вокруг, скорее всего, приняли за поклон, так как аплодисменты усилились. Не обращая больше на них внимания, дракон целиком выбрался из ямы. Он долго присматривался к животным, будто раздумывая, какое из них съесть первым. Наконец он потянулся огромной лапой к самой маленькой из овец, наколол ее на коготь, подкинул над головой и поймал в воздухе, раздавив одним щелчком большущей пасти.

К аплодисментам добавились крики «ура».

Герр Кунтц заметно позеленел.

– Выпендривается, – простонал он, закрывая рот надушенным платочком. – Это проклятое животное сделало из бойни спектакль!

– Людям нравится.

– Люди!.. – фыркнул гном, но не закончил мысль, подумав, что Кутшебе могут не понравиться его рассуждения о различиях между видами.