Мир, которого нет

– По-своему, да…

Стылый песок ночной Пустоши тоненькой струйкой высыпался из рук уставшего Антона. Пока один мальчик играл с песком, второй раздавал щелбаны Солнечным часам: глупое и бесполезное занятие, но немного восстанавливало справедливость. Судья просто смотрел куда-то вдаль. Разговаривать никому уже не хотелось. Каждый пытался понять прожитый день, даже если это был не совсем «день» в привычном для нас понимании. Не то, чтобы все сразу поверили в теорию Судьи, но для собственного успокоения она вполне сгодилась, позволив отдохнуть.

– Если этого каменного идола нельзя уничтожить, что теперь делать-то? Как думаете?

– Да ничего. Оставь его здесь, да и всё. На кой он тебе? Пусть поспит, бедолага, – с насмешкой сказал Шестереныш и отвесил очередной щелчок своему каменному пленнику.

– А Стражи? Если мы их не видим, это ведь не означает, что они не смогут вытащить своего создателя?

– Резонно…

– Наверное, мне лучше остаться здесь. И стеречь это чучело, чтобы его не похитили.

Антон расхохотался от одной мысли, что можно вот так с легкостью похищать друг у друга – то у Антона, то у Стражей – создателя мира и свести эту странную игру к смыслу всей жизни.

– Самому смешно стало, смотрю?

– Ага…

Пока парни разговаривали, Судья встал, оторвал край своей мантии и протянул оторванный кусок Антону:

– Держи, отрок. Я не могу вмешиваться в ход дела, но… Если ты хочешь оставить Солнечные часы во тьме, тебе лучше отправить его в Безвременье. Вечная ночь и нет Стражей Пустоши. Только нашим горожанам нельзя говорить о нем, иначе могут зажечь перед ним огонь – и осветить. Случайно.

– Спасибо… Только вряд ли тоненькая полоска ткани способна удержать каменное существо. Да и возвратиться в Безвременье будет сложно. Там же эти стеклянные пограничники с алебардами не дают проходу.

– Прав был Лорд, называя тебя глупцом, каких свет не видывал! Глаза ему, бестолочь, завяжи, а не руки! А Безвременье… Сложно, но возможно. Безвременье – суть Страны часов и Бесконечного города. Вход туда находится во дворце Часоглава.

– Правда? Так я и думал, что это просто какой-то большой подвал.

– Нет. Дворец находится вокруг Безвременья, а не над ним. В подвале только вход в лабиринт, через который проходят все жители Безвременья. Разве что я ничего не знаю о Пустоши, кроме того, что это граница, и с этим помочь не смогу.

– Ого! Вы так много знаете об устройстве дворца!

– Все мы были кем-то, прежде чем стали призрачными изгнанниками Страны Часов, – уклончиво ответил Судья.

– Когда-то бабушка сказала почти то же самое. Лерка разбила дедушкины нерабочие часы, а бабушка ее отругала и уверяла, что у них тоже может быть душа, ведь Часоглав превращает в них людей и неизвестно, кто это или что – обычный механизм или бывший человек. Моего дедушку забрал Часоглав, поэтому я о нем слышал. Еще до того, как попал сюда, – уточнил Антон.

Если бы не особенности Пустоши, Шестереныш с Секундомером катались бы со смеху на песке.

– Ох, похвально, определенно, но ты же сам понимаешь, что она ошибалась? Часоглав не выпускает отсюда свои творения. Вообще-то, начистоту, мало кто хотел бы и вернуться-то.

– Эй, чего вы ржете! Она же не знала!

– Да мы не над ней смеемся, что ты! Я сам когда-то думал так же, хоть и без такой ответственности перед нерабочим механизмом, – все еще хихикал Шестереныш. – Мы над собой смеемся и своими заблуждениями…

После встречи с создателем, солнечная сторона Пустоши зыбучих песков стала еще опасней: приближающиеся стеклянные Стражи начали взрываться, разбрасывая вокруг мелкие осколки, как он и говорил. Судья тоже оказался прав, что утешало и пугало одновременно, поскольку встреча с песочными часами была неизбежна.

Общими усилиями Солнечные часы кое-как удавалось перекатывать на другую сторону, благо, «поза лотоса», в которой застыл спящий каменный истукан, оказалась достаточно удобной для его перемещения. И все же для пущей надежности поверх повязки для глаз Солнечным часам надели на голову тот самый мешок, с которым в свое время изгнали Секундомера, а затем и Антона. Страшной и полезной вещью, все же, стал этот кусок тряпки.

По мере продвижения приближались и Стражи, доводя до безумия своим монотонным шепотом, заставляющим кровь в жилах стыть. Иногда казалось, что этот шепот и есть их главное оружие. А потом – хлопок, и в стороны летят стекляшки.

И вот, наконец, впереди показалась она – долгожданная дверь в никуда посреди бескрайней пустыни. Радостный крик Антона слился с бесстрастным гулом песочных часов:

– Ура! Мы дошли!

– Еще нет, отрок. Перед нами самая тяжелая и опасная часть пути.

Ночная сторона Пустоши уже не позволяла расслабиться и набраться сил. Изгнанники из всех миров слишком хорошо понимали, какую опасность подготовил для них создатель Стражей, ныне мирно лежащий на песке. Каждый «переворот» давался все труднее, поскольку некоторые осколки начали долетать до несчастных, оставляя царапины, а скорость перехода значения здесь не имела. Как ни странно, сейчас выручал всю компанию именно каменный узник, хоть немного прикрывая от ранений.