Мир, где меня ждут

— А зачем это вам вдруг понадобилась эта женщина?

— Она…моя подруга. Ожидание малыша плохо на ней сказывается, она стала такой нервной, всего боится, повсюду ей чудится опасность, заговор. Ее муж и друзья с ног сбились, разыскивая ее. — Говоря это, девушка бросала по сторонам какие-то странные взгляды, и от Симуны не укрылась та непонятная пауза, а также незнакомый акцент, певучий, хотя куда более жесткий, чем мелодичный говор эльфов, но несравненно более приятный, чем рубленые гортанные фразы троллей.

— Нужно было вам сразу сказать, что разыскиваете подругу, а не совать честным людям взятки, — грубовато отрезала женщина. — У меня эта бедняжка, и передайте ее мужу, чтобы получше следил за своей женой. Девочка будто сумасшедшая, вся растрепанная, в лохмотьях. Едва не умерла при родах…

— Так Эстель родила?? — глаза дворянки вспыхнули каким-то нехорошим, темным огнем, и куда только подевалась ее надменность и невозмутимость. Симуна чисто машинально отметила про себя странное имя девушки.

— Да. У нее мальчик. Можете за него не беспокоиться, абсолютно здоровый и крепкий малыш, — поджала губы Симуна. — Он сейчас у моей дочери…

Прежде, чем женщина успела опомниться и как-то отреагировать, странная пришелица рванулась в соседнюю комнату и буквально выхватила ребенка у растерявшейся Корсанны. Симуна вихрем ворвалась вслед за сумасшедшей аристократкой, вздумавшей командовать в их доме.

— Эй-эй, леди, что это вы такое творите?! Разбудите малыша! Отдайте мне его сюда, вы же даже держать толком не умеете! И вообще, он не ваш!

— Тем более не ваш! — злобно оскалилась девица, даже и не собираясь отдавать ребенка, и отпрыгнула к двери. — Я отдам его отцу…

— Что-то я не вижу здесь этого отца! — перешла на повышенный тон Симуна, загораживая дверной проем от этой припадочной. — У мальчика есть мать, и ей решать, когда и кому она будет его отдавать.

— Пропустите по-хорошему! — прошипела негодяйка.

— Попробуй, пройди!

— Ну, ладно! — От этих слов у Симуны, бывшей отнюдь не из робкого десятка, мурашки пробежали по спине — в глазах воровки зажегся пугающий фанатичный огонь. А потом она что-то быстро исступленно зашептала, и по комнате поплыли лохмотья темно-сизого с фиолетовыми отсветами тумана. Призрачные языки проникали в ноздри, в рот, окутывали с головой, закрывая веки, делая тело неподвижным, чужим, неподъемным…

ЈЁ ~ў2= # Їєїj,? Zb?ў!ў*JЁАµzrІ\ ixnkcg¦eБ- Ў

— Проклятая ведьма! — прохрипела Симуна, падая на пол. Ведьма, только что нарушившая один из фундаментальных Запретов Закона, о неприменении силы против людей, лишенных колдовского дара, равнодушно перешагнула через обмякшее на деревянных половицах тело хозяйки дома, даже не озаботившись проверить, жива ли она вообще, натянула на голову капюшон и шагнула за дверь, мстительно взглянув через плечо на бессознательную Эстель. Как это оказалось просто и приятно — лишить своего заклятого врага мира и спокойствия в душе. Когда-нибудь она лишит ее и жизни. Когда-нибудь, но не сейчас — эта негодяйка не заслужила спокойной смерти во сне, пусть сначала помучается, ощутит сполна все страдания, назначенные на долю матери, потерявшей своего ребенка…

Пробуждение Симуны оказалось ужасным. В голове творилось нечто — такое не снилось и какому-нибудь распоследнему пьянчуге, вкушающему все прелести похмелья после недельного запоя. Мало того — ее что-то трясло с невероятной силой, размешивая то жидкое варево, что находилось сейчас у нее в голове. С трудом разлепив глаза, которые будто сладкой медовухой намазали, женщина с удивлением обнаружила перед собой ту самую зеленоглазую девушку, появление которой с ног на голову перевернуло всё их спокойное размеренное существование. Заметив, что женщина очнулась, незнакомка лихорадочно зашептала, не переставая ее трясти с силой, немыслимой для хрупкой полуживой девушки:

— Где мой сын??? Куда вы его дели?

События последних часов пронеслись в многострадальной голове, причиняя страшную боль. Не хотелось ни о чём думать, но девушка с сумасшедшим взглядом не желала принимать во внимание плачевное состояние своей жертвы, снова и снова повторяя свой вопрос. Наконец Симуна с трудом воскликнула, чувствуя, как раскаленные иглы впиваются ей в мозг:

— Женщина! Его забрала женщина…

— Какая женщина??

— Молодая, с заносчивыми такими манерами, — морщась от боли и дурноты, принялась описывать Симуна, прекрасно сознавая свою вину в том, что не смогла отстоять ребенка у похитительницы, когда мать мальчика была бессильна что-либо предпринять. — Вошла, как к себе домой, назвала твое имя, сказала, что подруга, хотя явно таковой не являлась…

— Как ее звали? Как она выглядела? — продолжала допрос несчастная мать.

— Она не представилась… Высокая, с черными волосами… Взгляд такой неприятный…

— Стихна! — с ужасом и ненавистью воскликнула девушка. — Хозяйка, защити моего ребенка, ведь она же его убьет! Она потеряла разум от ревности и злобы!