Мир, где меня ждут

Дементьева Марина Мир, где меня ждут

Мир, где меня ждут. Книга первая

С чего начинается книга?

С холста белоснежных страниц?

С идеи неясного блика?

Иль мыслей — кочующих птиц?

Иль зуда на кончиках пальцев?

Иль музы незримого танца?

Героев приснившихся лиц?

Событий, имён верениц?

С чего начинается сказка?

С далёких неведомых стран?

С палитры ли радужной краски?

Иль веры в красивый обман?

С 'Прощай' уходящего детства?

От скуки ли верного средства?

Забав легкомысленных фей?

Летучих фантазий людей?

С чего начинается чудо?

С сближенья счастливых планет?

Способности чувствовать чутко?

Чреды продолжительной бед?

Иль палочки взмаха волшебной?

Иль просто — событий стеченья?

С невинной ли шутки богов?

Со спора ли двух колдунов?

С чего начинается это,

Не знаю, но всё же начну…

Пролог

Он не признался бы в этом даже самому себе, но всё же втайне надеялся, что боль уйдёт. Что ей надоест терзать измученную неравной битвой, уставшую сопротивляться жертву и она отступится, найдёт себе другую забаву.

Он ошибся. Словно верная супруга, боль последовала с ним даже за Грань. Чтобы разделить вечность на двоих. Разделить ничто, вне времени и пространства.

Ничто, в котором не было ни красок, ни звуков.

Он закричал бы от тоски и отчаяния, но не мог даже этой малости. Словно приговорённый к сожжению, раз за разом восходил на костёр. Разлетался легчайшим пеплом… чтобы всё повторилось сначала. И ни минуты покоя. Никакой передышки в этой непрекращающейся пытке. Нельзя забывать о том, кто он есть… (кем он был?… будет?…) И что случится, если он хоть на миг забудет об этом… Он мог лишь ждать, когда закончится вечность.

И он ждал.

Он верил.

Он надеялся.

Он любил.

Это всё, что ему оставалось.

Что ж, не так уж мало…

(Территория Антариеса. За двадцать четыре года до описываемых событий)

Многие сотни лет Предел не испытывал столь сокрушительной ярости стихий. Казалось, огонь, вода, земля и воздух разорвали наложенные богами незримые путы и устремились на свободу, возненавидевшие всех и вся за время своего заточения. Уничтожая всё на своём пути, словно бы задавшись целью низвергнуть мир во мрак хаоса. Даже звёзды, будто малые дети, спрятались под лохматым одеялом грозовых туч; ничто не освещало тьму, и бесчисленные полчища всевозможной нечисти вышли из неё в эту ночь.

Люди затаились в своих жилищах, ожидая конца времён, вспоминая все те пророчества, что с недавних пор распространялись по миру с неотвратимостью и стремительностью морового поветрия. Поэтому никто не видел, как у опушки леса Ант`ариес, возле забытой всеми богами деревеньки, материализовалась, будто сотканная из серого воздуха, женская фигура, закутанная в длинный плащ. Пригибаясь под порывами ветра, женщина заторопилась к угрюмо темнеющему лесу. Очутившись там, под сенью неохватных исполинов, сквозь густые кроны которых даже в самый погожий денёк не пробиваются лучи солнца, уже не понимаешь, откуда пришёл, и оказываешься в мире мрака и безмолвия. Он таит в себе опасность, и растерянный путник спешит выбраться на солнечный свет, подальше от этого гиблого места.

Но запоздалая путница не замечала угрожающего молчания леса, в который не мог проникнуть шторм, словно натолкнувшийся на невидимую преграду. Одной рукой прижимая к груди небольшой свёрток, а второй придерживая так и норовящий слететь с головы глухой капюшон, женщина уверенно направилась к цели, да ещё и прибавила шагу.

Когда деревушки стало совершенно не видно за чёрными деревьями, путница облегченно перевела дыхание и отбросила капюшон. Открывшееся лицо было молодым и довольно привлекательным, но красоту этих правильных совершенных черт превращала в уродство маска ненависти, боли и детской обиды. Потемневшими, сузившимися от злости глазами она взглянула на свою зашевелившуюся, захныкавшую ношу. Отогнувшийся край тоненького одеяльца позволял рассмотреть личико младенца. Новорожденный притих и тёмными глазами в окружении длинных пушистых ресниц спокойно наблюдал за той, что принесла его сюда.