Ну как произнёс, крикнул ей. Сам же бросился наперерез коннице, что собиралась, по-видимому, зайти с другой стороны, через вторые ворота. И на мою радость, в отличие от врагов, она количеством не сильно изменилась. Примерно на глаз как было две с половиной тысячи, так и осталось. Пока я бежал им на встречу во весь опор, от огромного отряда отделилась одна лошадь, что могла принадлежать только Констанции. Через несколько минут она уже была около меня. Вся покрытая пылью вместе с лошадью, но тем не менее целая и живая. Видимо их только и накрыло пылевым облаком. Повезло, сучка, а вот нас своим бабахом подставила, едва не убив. Рассчитали они всё блять.
Констанция, подъехав, что-то мне сказала, однако я естественно нихуя не услышал. Зато сам ей прокричал.
— Я когда блять отсюда выберусь и починю себе слух, я вам ебальники с Эви начищу! Вы, две тупые дуры, что туда загрузили?! Нас бы убило, если бы мы не отошли! И не пытайся там что-то пиздеть, я оглох от взрыва! А теперь слушай сюда, в город не заезжать. Будете здесь, снаружи кошмарить их, когда будет предоставляться возможность. Сколько их тысяч?
Она что-то сказала.
— На пальцах, дура, я оглох!
Констанция вновь что-то сказала, видимо какую-то гадость, после чего показала шесть пальцев, потом показала ещё один и два пальца, после чего завершила всё неопределённым жестом руки.
Понятно… Примерно шесть и плюс одна-две тысячи. Видимо конница, которую не добили.
— Ясно. Я тебя нихуя не слышу, но уходите отсюда. Потом, когда настанет момент, вдарите им по самые гланды, чтоб яйца у всех полопались, ты поняла? Мы будем держать оборону и изматывать их, а ты потом, когда наступит час, ударишь и разобьёшь их. Я в тебя верю! А ещё подвези меня до ворот!
Констанция только что-то фыркнула, после чего залезла на лошадь и помогла мне взгромоздиться на неё. Буквально за несколько минут она довезла нас до второго входа, где ворота были тоже открыты и охранялись стражей.
— Всё, давай, скачи к своим. Рассчитываю на тебя!
Она что-то там прохлопала губами, стукнула пятками по бокам лошади и присоединилась к общему табуну, что мчался дальше.
Надеюсь, они не облажаются.
Город встретил меня подозрительной тишиной (удивительно почему, да?). Ни людей, ни детей, ни какого-либо движения я не видел. Абсолютно все заперлись дома, боясь и нос высунуть на улицу сейчас.
Солдаты, что меня встретили, тоже не особо спешили со мной разговаривать, поглядывая на мои помятые (особенно шлем), грязные от пыли доспехи. Просто закрыли ворота, заблокировав их засовами и запорами. Честно говоря, такие деревянные ворота не сильно-то и ассоциировались у меня с защитой, выглядя слишком хрупко. Но в данной ситуации всё сойдёт.
Пришлось мне ещё попутно сделать небольшой кросс до другого конца города, благо он не очень большим был. А то бежать километр в доспехах не то что сложно, однако и приятного в этом практически нет. Зато смог понять, где конкретно мы себя заперли.
Если описать в двух словах, то это бараки. Просто множество бараков, и только некоторые строения отличаются тем, что выстроены из камня, хотя выглядеть как-нибудь иначе, чем сарай, они не перестают.
Ещё одним строением, которое отличалась от города сараев и бараков, была ратуша. Небольшая ратуша, которая была похожа на мини-церковь с куполом вместо крыши. Хотя отличалась она не критично, своим видом ну просто абсолютно соответствуя этому прекрасному городу.
На другой его стороне, где заходили наши солдаты, был полнейший кавардак. Широкая дорога от ворот, которая буквально через десять-двадцать метров упиралась в площадь, была до отказа заполнена моими людьми. Самое настоящие столпотворение, словно на базаре. Солдаты ютились кто где мог, сбиваясь в кучи настолько плотно, что пройти здесь можно было только по узким тропинкам между домов.
При этом большая часть, что была в пыли после взрыва, даже на ногах не стояли. Сидели вдоль стен домов, стен города и даже просто кучками посреди улицы и площади, словно не совсем понимая, где они оказалась. Такие вот большие островки ещё не отошедших от взрыва людей.
Повсюду здесь же сновали люди, что работали у нас в тылу: носили воду, помогали раненым, просто пытались распределить всех по местам, чтоб хоть как-то разбить эту общую кучу.
Пиздец тут у них вакханалия твориться. Словно, когда солдаты попали в город, все забили хуй на организацию, и теперь они были сами по себе и делали, что хотели. Тут же просто не протолкнуться, и такое ощущение, что никто даже не пытается с этим разобраться. Блять, а кто работать будет, твари?!
Среди этой массовки металла я с трудом смог найти Мамонту.
— Мамонта! — я кричал не потому, что не слышал её, а потому что не слышал самого себя. Так разговаривать как сложно, так и непривычно. — Сейчас всех, кто из защитной группы, в одно место! Там я видел площадь, — указал я пальцем в город. — Всех сгоняй туда, и пусть там уже смотрят, что и как можно им помочь, ты поняла?
Она закивала.