А следующие несколько минут, пока мы приходили в себя, по нам застучали куски земли, камней и грязи. В нос ужасающе ударила пыль, заставляя закашливаться, глаза жгло. Несколько раз по мне прилетели куски скальных пород, довольно чувствительно ударив по броне. Хотя некоторым повезло куда меньше — я наткнулся на настоящий валун, что вошёл в землю на одну треть, похоронив под собой нескольких солдат; я догадался об этом по торчащим ногам, рукам и частям тела из-под камня. Некоторым повезло и им просто придавило ноги.
Обстрел камнями продолжался очень долго, и в ушах тупо звенело от взрыва. Я даже особо ничего не слышал, наверное, оглох. Оставалось надеяться, что Констанция окажется достаточно далеко, чтоб спастись от этого. По идее она сейчас в лесу за деревьями, что должны снизить силу ударной волны.
Я на ощупь двигался через беспросветное пылевое облако, перелазил через людей, обходил тех, которые с трудом поднимались на ноги и шатались. Некоторые падали обратно на землю, получив камнем по голове или телу, слава богу, живыми.
Но я искал определённого человека.
— Мамонта! — крикнул я, но даже не услышал себя. На языке и губах тут же осела пыль, заставив закашлялся, но я всё равно выкрикнул ещё раз. — Мамонта!
Я шёл всё дальше и дальше, пока случайно не наткнулся на огромную, уже вставшую, но немного качающуюся Мамонту. Через забрало шлема я не мог толком видеть её лица, но знаками показал, что нам надо уходить, заодно забрав ружья тех, кого убило. А убило у нас единицы. Тех бедолаг, которых накрыло большими камнями.
Мамонта закивала головой, показала знаками, что поняла и принялась поднимать людей. Кого-то поднимала буквально руками. Тем же самым был занят и я, поднимая товарищей по несчастью и толкая их в нужную сторону. Кто-то понимал сразу, кто-то нет. Были и те, кто облокачивался друг на друга, словно пьяные родственники, некоторых так вообще тащили.
Но солдаты в большинстве своём довольно быстро приходили в себя. И идти на ощупь им не сильно приходилось, так как они ориентировались по направлению благодаря другим бредущим в нужную сторону солдатам.
Я же быстро обходил с гудящей головой поле боя, наспех проверяя, не оставили ли мы здесь стволы. Несколько раз натыкался на тех несчастных, кому прилетело не камнем, а глыбой. Был даже тот, кому снесло голову куском, как были и те, кого раздавило посередине туловища. Нашлись и раненые, которые были вручены отходящим солдатам. В общей сложности у нас было около тысячи контуженных и двадцать два убитых. Ещё плюс раненые, но тут сложно сказать, сколько конкретно, я встретил всего троих.
Зато теперь я с уверенностью мог сказать — десять тысяч практически нахуй снесло. Может кто и выжил, особенно те, кто не успел подняться, но с ними можно будет позже разобраться.
Меня куда больше поразила сила взрыва. Я-то думал, что они закопают под самой поверхностью, а тут, судя по всему, всё лежало на знатной глубине. И сила взрыва — это что блять за ядерная бомба там рванула?!
Глава 394
Сопки не стало. Я её ещё не видел, но был уверен, что её теперь уже нет. Чем можно было так усилить порох, что он блять по характеристикам стал похож на атомную бомбу?! Выглядело это всё именно как атомный взрыв!
И ещё я мог довольно точно сказать, что всё было заминировано вплоть до подножья. То есть, если бы мы не отошли, взрыв бы ебанул в метрах пятидесяти от нас. В лучшем случае, нас бы убило нахуй. В худшем… нас бы убило нахуй! Пиздец блять. Кто так выставлял?! Я просто в ахуе. Единственное, что может объяснить такое решение — они не знали сами о мощности взрыва.
Моя тысяча человек под постоянное шипение (правда о шипении мне потом уже рассказала Мамонта), вызванное тем, что песок и мелкие камушки оседают на траву и деревья, двигалась к городу. Оттуда ещё доносились выстрелы, но уже куда менее активные, чем в начале. Пушки так вообще не грохотали.
Нам приходилось чуть ли не наугад идти сквозь пылевой занавес, словно бедные родственники, которых выгнали на улицу и которые попали под страшный ливень. Брели в одном направлении, при этом толком не понимая, куда двигаемся. Просто шли, немного охуевшие и оглушённые от такого бабаха, которому бы позавидовали многие бабахи. Иногда нам на голову падали камушки, однако можно было уже не волноваться, что на голову упадёт большой валун.
Через минут десять мы смогли кое-как вылезти из пылевого облака. Оглянувшись назад, я мог наблюдать практически стену коричневой пыли, что окутала всю округу, словно мягкое облако не самых приятных газов опустилось на землю.
Естественно, это был не конец — я видел, как нам что-то махали люди со стен и у ворот, видимо что-то пытаясь…
ВОТ ЖЕ БЛЯТЬ!!!
Я бросился вперёд, схватил одного из солдат и толкнул его вперёд, крича:
— Бегите, глупцы!
Подбежал к другому и заорал:
— Быстрее к воротам!
И так далее, разгоняя скорость солдат.
Мне не требовалось гнать всех подряд. Стоило просто заставить бежать десяток, чтоб остальные поняли, что нужно делать.