Мир богов

Феникс последовал за божеством солнца и спустился в потусторонний мир. Принесённая им гармония подарила надежду несчастным душам, томящимся в вечном заключении, и они, видя в его появлении благоприятный знак, воспрянули духом. А вот он был совсем не рад. Сколько феникс ни искал, он не нашёл среди душ ни Ирину, ни Луань.

Потерявший надежду на встречу с теми, кто был ему дорог, князь Фонг окончательно затосковал. После возвращения из мира мёртвых, он бесцельно побродил по улицам Золотого города, а затем направился к павильону Водяных цветов. Стоя в дверях, он с печалью глянул на место, где когда-то сидела девушка и закрыл глаза. «Прости, Луань, я не сумел сберечь ни тебя, ни ту, что был бы рад назвать нашей дочерью», — прошептал он вне себя от горя.

«Постой, Лин Гуан, она жива!» — выкрикнул Золотой император, но было уже поздно. Феникс вспыхнул ярким пламенем и сгорел дотла. На том месте, где он стоял, осталось лишь золотое яйцо, замурованное в цельный чёрный алмаз.

Глава 22

Очнулась я оттого, что умирала от жажды. «Пить!» — просипела я пересохшим горлом, и неведомый благодетель поднёс к моим губам стакан.

Разодрав неподъёмные веки, я встретилась взглядом с молодой чернокожей женщиной. На её пышных волосах красовалась медицинская шапочка. «How are you feeling?»[32] — приветливо спросила она. «Good», — услышала я себя и увидела капельницу, подвешенную на стойке кровати. Я скосила глаза и поняла, что не одна в палате. Более того, на соседней койке лежала Кэт. Видимо, медсестра заметила моё беспокойство. «You're lucky. You both survived, and you weren't even very badly hurt»[33], — сказала она.

Хвала хранителю! Всё же он успел отправить меня на Землю. Да, кажется, я знаю, почему мы в госпитале. Думаю, это тот самый неудачный отдых, который показала мне миссис Фьюстер. Нападение на отель, затем похищение террористами и наш с Кэт побег. Перед глазами встала картина её гибели. К счастью, Золотой император сдержал слово, и она осталась жива. У меня отлегло от сердца. Слава богу! Значит, Эдик с Тигрёнком тоже живы. Ну а Савенков точно был живой на момент нашего расставания.

Успокоенная, я смежила веки и отключилась. Поначалу мне снилась работа. Сплетни в учительской; безликая масса учеников, несущих привычную чушь; мои собственные пересказы материала, вызывающие зубодробительную скуку у меня самой. Какой уж там энтузиазм, когда в тысячный раз говоришь одно и то же.

Потом я увидела семь слоников, тех самых, что стояли у бабушки на буфете, и которых мне строго настрого было велено не трогать. Я и не трогала. Слоники затрубили и сами спрыгнули вниз. На самом большом из них сидел Шива и, улыбаясь, протягивал мне руку, но тут появился Лотико, в образе малинового медвежонка, и мы с ним закружились в танце — томительном и страстном.

Только бог любви склонился, чтобы поцеловать меня, как с яростным воплем к нам подлетел Алекс и вырвал Лотико из моих объятий. Растерянная, я смотрела на их буйный танец, полный угроз и… откровенных признаний в любви во взглядах и позах. Когда они в очередной раз застыли, зачарованно глядя друг друга, я не выдержала. Подскочив к парням, я попыталась встрять между ними, но Савенков отшвырнул меня и, обняв Лотико, приник к его губам. Нет, какой гад! Возмущённая до глубины души я была готова убить их обоих.

Обида была настолько сильна, что я плюхнулась на задницу и разревелась, причём ревела громко, во весь голос. На мой рёв прибежала миссис Вейс и взяла меня на руки. «Сирин, хватит капризничать, ты уже большая девочка. Фу, как неприлично! Ты такая сопливая, мне стыдно за тебя», — приговаривала она строгим тоном, попутно терзая мой нос кружевным платочком. Тут вошёл мистер Вейс, одетый как Золотой император, и брезгливо сморщился. «Ну-ка, дай её мне! Никто не должен знать, что эта мерзость наша дочь», — сказал он и, вырвав меня из рук миссис Вейс, швырнул прямиком в Тартар. Задыхаясь от ужаса, я всё падала и падала в разверзшуюся бездну.

— Господи! Что же ты так орёшь? — вдруг услышала я хрипловатый голос и, уцепившись за него, как за спасательный круг, вырвалась из бездны.

С радостным облегчением я распахнула глаза и увидела Кэт. Сидя у кровати, она с любопытством глядела на меня.

— Привет, Ирка! Ну, ты здорова дрыхнуть! Двое суток всей больницей будим тебя, всё никак не можем добудиться.

— Двое суток это хорошо, — прокаркала я.

— Да, подруга! звучишь ужасно, — Кэт протянула мне стакан, но тут же отобрала его и вручила полуторную бутылку с водой. — Вот, пей! Думаю, такая доза спасёт твоё сопрано.

— Спасибо, Кэт! — сказала я с благодарностью, после того как до донышка опустошила бутылку. Кстати, это была не любимая мной минералка, но я даже не поморщилась.

— Да ладно! Будто мне воды жалко.

Подняв глаза, Кэт оглядела потолок и тяжко вздохнула.

— Слушай, Ирка, я не ты, не умею складно трепаться, но не думай, что я неблагодарная скотина, — она прокашлялась и скучным голосом добавила: — Ну, типа того… спасибо, что спасла мне жизнь.

— Пожалуйста, — хмыкнув, ответила я. — Что бы я ещё помнила свой подвиг.