Мир богов

И тут снова включился мой внутренний таймер. Времени было очень мало, счёт шёл буквально на секунды. Раздираемая тревогой, я не знала, что мне делать и куда бежать, чтобы успеть убраться с Фандоры.

— Хранитель! — радостно булькнул Кои.

«Хранитель?» — воспрянула я духом и со всех ног устремилась к тому, кого уже не чаяла найти.

— Сэр!.. Пожалуйста, помогите! Я должна попасть на Землю! — выкрикнула я на бегу.

— Сирин! Отдай хранителю порошок бессмертия, который я тебе дал! — донёсся до меня голос Юйту, Лунного зайца.

Не раздумывая, я рванула с шеи крошечную нефритовую ступку. Стоило её положить на ладонь прозрачного чудика и в тот же миг водяной столб рванул меня ввысь. На мгновение я зависла в небе и тут на островок ворвались шолоицкуинтли. С гневным криком Кецалькоатль сорвал с плеча лук и выстрелил в меня молнией.

На этот раз он не промахнулся. Стрела вошла мне под лопатку и я, задохнувшись от боли, потеряла сознание.

***

Девушка исчезла, и Кецалькоатль нацелил лук на Руха, хранителя времени и пространства. На троицу мелких божков он не обратил внимания, иначе им было бы несдобровать. Индейский бог не заметил, что мистер Тофус успел рассеять энергию выпущенной им молнии — во всяком случае, большую её часть — и она не убила Ирину, а всего лишь обожгла ей спину.

В отчаянии Рух попробовал было растечься водой, но Кецалькоатль не дал ему освободиться от человеческой формы. Покорившись ожидающей его участи, хранитель замер — больше ему было негде прятаться. Шолоицкуинтли, преследовавшие его из века в век, открыли его последнее убежище. Но не зря говорят, что надежда умирает последней. Спасение пришло от того, от кого он не ожидал.

Позади Кецалькоатля разлилось золотое сияние и шолоицкуинтли с благоговением преклонили колени. При этом один из них нечаянно задел Кецалькоатля, который собрался выстрелить в хранителя. Толчок был совсем лёгким, но этого хватило, чтобы стрела ушла мимо цели. Взбешённый Кецалькоатль резко обернулся, собираясь наказать виновного, и Рух, ощутив, что свободен, моментально растекся водой и ускользнул в звёздную синеву океана. Трое божков тоже не стали мешкать и, пользуясь моментом, переместились на Фандору.

Золотой император тем временем перехватил смертельный заряд, предназначенный неловкому шолоицкуинтли и, положив ладонь на его плечо, ободряюще улыбнулся.

— Успокойся Кецалькоатль! — сказал он брату. — Звёздный Ветер не заслужил твою немилость; у каждого из нас бывают свои неудачные дни.

Провинившийся шолоицкуинтли с такой преданностью поглядел на Золотого императора, что Кецалькоатль вновь ощутил острый приступ ревности, но на его лице не дрогнул ни единый мускул. Огненная стража слушалась его, но и только. Любовь и преданность шолоицкуинтли, причём всех без исключения, принадлежали лишь Золотому императору, и как ни старался повелитель мира мёртвых переманить их на свою сторону, у него ничего не получалось.

С непроницаемым выражением на лице Кецалькоатль повесил лук на плечо и преклонил колени.

— Вы правы, ваше величество, я погорячился. Даю слово, впредь это не повторится.

— Забудь. Главное, на этот раз ты не подвёл меня и сделал всё как нужно, — бесстрастно проговорил Золотой император.

Когда он исчез, Кецалькоатль, скрипнул зубами. «Даже не смотрит, будто я ему пустое место. Проклятый могильщик! Сорвать бы с тебя золотую драконью маску и сказать всю правду!» — внутренне кипел прославленный бог краснокожих, шагая впереди отряда Огненной стражи.

Действительно, во время своего визита Золотой император ни разу не глянул на брата. Правда, тот ошибался, думая, что он ничего не знает.

Золотой император знал, что Кецалькоатль возненавидел его ещё в утробе матери. Ведь он унаследовал пророческий дар отца и уже тогда ему было ведомо, что мир мёртвых это его царство, а не брата. Желая избежать смерти, он сделал так, чтобы жребий пал не на него, а на Шолотля.

Их отец Мишкоатль[30]опечалился, но не раскрыл обман сына. Ведь он был богом судьбы и знал, что со временем каждому из его сыновей воздастся по заслугам. Шолотль создаст новый мир и назовёт его Фандорой,[31] где братья займут места, предназначенные им судьбой, Шолотль будет царствовать, а Кецалькоатль станет владыкой мира мёртвых.

Знал Золотой император и о том, что брат до сих пор страстно его ненавидит и желает занять его место. Знал, но мирился с амбициями Кецалькоатля. Ведь Шолотль, как никто другой, понимал, как трудно тому, кто привык к созиданию, наполненному светом и радостью, находиться в мире вечной тьмы, печали и тлена. Понимал и в тоже время не мог простить брату его предательство.

***

Больше всех исчезновение Ирины опечалило князя Фонга. Она действительно была для него как дочь. Ведь в порошке, что он дал Золотому императору, был не только его прах, но и прах Луань, его возлюбленной.