В качестве приветствия она чмокнула меня в щеку, а затем обняла своего законного шпиона (недавно они поженились) и, положив подбородок на плечо мужа, тоже глянула на злополучное донесение и ухмыльнулась.
— Это особый почерк Серого. Да, Серый? Так тебя никто не сможет подделать.
— Ну, что-то типа того, — хмыкнул Пименов и, протянув руку, забрал свою жутко секретную флешку. — Не такой уж я неуч. По русскому языку у меня всегда была твёрдая четвёрка, — всё же обиделся он.
— Не мешало бы твою учительницу саму проверить на знание языка, — фыркнула я, и Кэт украдкой состроила мне страшные глаза.
Ладно, я не изверг, к тому же нет смысла пилить того, у кого по три ошибки на коротенькое предложение. Здесь поможет только одно лекарство, а именно гильотина.
Я оглядела Кэт и с завистью вздохнула. Обалденное платье! И босоножки классные. Скорей бы роды, а то уже надоело носить тапочки и кули вместо одежды.
Кроме зависти к фигуре Кэт было ещё кое-что. Она очень походила на миссис Вейс… маму и каждый раз, глядя на своего приблудного паладина, я вспоминала наше житьё-бытьё на Фандоре. Миссис… мама очень старалась приручить нас с Алконост и порой я думаю, а любила ли она нас? Это вряд ли. Невозможно полюбить за столь короткий срок и всё же, противореча самой себе, я скучаю по ней. Самый прикол в том, что даже Алконост уже не вызывает прежней злости, и это несмотря на то, что она мне устроила. Видимо, я не злопамятная… хотя нет, Золотого императора я до сих пор не могу простить. Ведь мама уже стала богиней, так какого чёрта он снова натравил на меня убийц? Да не кого-нибудь, а Огненную стражу с Кецалькоатлем во главе. С другой стороны, отец у меня такой, что даже страшно подумать, какая это величина. Вполне может статься, что всё уже предопределено, и моя жизнь катится по накатанной колее. Так что обижаться на Золотого императора примерно то же самое, что обижаться на судьбу. Если уж на то пошло, то он и есть сама судьба.