Изучив многочисленные протоколы допросов пленных немецких летчиков, а также, основываясь на личной переписке с некоторыми из них. автор статьи берет на себя смелость утверждать, что в годы войны пилоты люфтваффе не знали о советском асе. В целом для них русские летчики имели одно емкое имя – «Иван», или «Индеец» – такое кодовое название у немцев, воевавших в Заполярье, имел любой советский самолет. В свою очередь и наши летчики не знали фамилий вражеских асов, конечно, за исключением тех, кто был ими сбит и пленен. В советской мемуарной литературе часто встречаются фамилии сбитых летчиков – Герхард Шашке (Gerhard Schaschke), Рудольф Мюллер (Rudolf Muller). Дитрих Вайничке (Dietrich Weinitschke), но ни в одном воспоминании Вы не встретите фамилии более известных в Германии фашистских асов, воевавших на Крайнем Севере, таких, как – Генрих Эрлер (Heinrich Ehrler). Теодор Вайссенбергер (Theo Weissenberger) или Вальтер Шук (Walter Schuck).
Приведу в пример и другой эпизод из жизни Сафонова, широко освещенный в наших мемуарах якобы он. поднявшись впервые в воздух на истребителе «Харрикейн», привел в неописуемый восторг наших союзников. Эта оценка далека от тона воспоминаний английских летчиков Вот как об этом пишет Хуберт Грифит (Hubert Griffith) в книге «RAF in Russia», вышедшей в свет в Великобритании еще в 1942 году.
*.. К нам был направлен другой русский офицер, капитан Сафонов, ас. летчик-истребитель 72-го авиаполка ВВС Северного флота Это был более чем способный летчик, блестящий стрелок. Ему помогал по работе капитан Кухаренко – невысокий, живой, крепкий человек с несходящей с губ улыбкой. Эти двое отличались друг от друга, как небо и земля Сафонов был традиционным типом русского – крупным, основательным. серьезным, методичным и неторопливым. Кухаренко же был невысокий и живой, всегда довольный и поразительно бесшабашный. Когда впервые Сафонов поднял в воздух «Харрикейн», он перед этим все тщательно проверил и произвел хороший прямой взлет Поднявшись на высоту 1500 футов, он 2-3 раза с выпущенными шасси выполнил круг и посадку, прежде чем испробовал что-нибудь другое. После первого полета ему не повезло при посадке он въехал в глубокую лужу на аэродроме. Это произошло скорее по невезению, чем по оплошности, так как аэродром был весь в лужах после обильного дождя, но он повредил закрылки. В целом это все вышло не так уж и плохо: Сафонов теперь стал более склонен прислушиваться к нашим советам относительно посадок на «Харрикейнах» Раньше он был несколько склонен считать, что сам все лучше знает…»
В заключение хочется с сожалением констатировать, что. несмотря на обилие книг и публикаций, рассказывающих о воздушной войне в Заполярье, среди них очень мало таких, которые достоверно бы донесли до читателя правду о многогранной боевой деятельности летчиков, защищавших небо Севера.
Использованы материалы:
1 ЦАМО, ф 342. on 5440. Д 5. л 66
2 ЦВМА, ф 363. on 36797. д 9. n 1.
3 ЦВМА, ф 1982. оп 0040583. д 1. л 9
4 Groehler I Geschchle des luftknegs 1910 bis 1980. s 297
В документах, приведенных в статье (стр.15 – «выписка » и стр. 16 – «описание.»), мы не изменили ни буквы. Внимательный читатель обнаружит в них неточность в то время, как Сафонов летал на «Киттихоуке» (Р-40Е). в записях стоит «Томагаук». Действительно, первые модификации Р-40 имелись у нас на Севере и назывались в документах «томагауками». С появлением в частях более поздних модификаций (и соответственно назвавшихся уже по-другому) писари некоторое время обозначали их по-старому.