Min'on, prosto min'on Korostyshevskayai

сделать. Но, знай, за чертой смерти все только начинается, и

обещаю, что если мы встретимся с тобой в следующей жизни…

– Пробитое легкое, да еще яд. – Болтун тоже всхлипнул. –

Этот Креспен хотел убить наверняка и преуспел.

Я завыла, поднеся ко рту руку Гэбриела, поцеловала

костяшки пальцев.

– Спящий! Не забирай его у меня, пожалуйста. Я готова быть

с ним всю свою земную жизнь и гораздо дольше. Я готова

каҗдым часом каждой миной искупить свою перед ним вину.

Лорд наш, Солнце, спаси его!

– Οстова, волшебный гроб… – донесся до меня обрывок

фразы.

– Что? Болтун, повтори!

– Нам нужно к цвергам, Бастиана! Погоди, не дергайся. Та-

ак! Временные потоки, пространства, роза ветров… Обними

своего меченого красавчика, дево-граф,и я, величайший

артефакт всех времен и народов, зачерпну чистое колдовство, струящееся в жилах этого юноши,и перенесу… Осторожней, дура! Вытащишь лезвие,и он истечет кровью по дороге!

– Басти?

Я отмахнулась от Мармадюка, зажмурилась, прислонилась к

Γэбриелу всей грудью и скомандовала Болтуну:

– Сейчас!

Лиловая пульсирующая воронка всосала нас с чавкающим

звуком. Я покачивалась, стараясь не задеть кинжал и не

выпустить плечей потерявшего сознание ван Харта.

– Сердце бьется, – успокаивал меня Болтун. - Дыхание

прерывистое, но оно есть… Εще немножко… Потерпите.

Яркая вспышка, хлопок, артефакт прокричал:

– Папаша! Нам нужна твоя помощь!

И его крик сотни раз отразился от пещерных, притворяющихся небом, сводов.

– Тихоня! Хохотун! Чих! Простак, Ворчун, Соня!

– Это вообще не принцесса, - проворчал Ворчун, с

отвращением глядя на спокойное лицо Гэбриела ван Харта

сквозь слюдяную крышку остовы.

– Точно, – чихнул Чих. – Но, надеюсь, его волосы не

отличаются от принцесиных. Слышишь, граф,ты обещала, что

острижешь его, прежде чем отпустить!

Я кивнула, прижала ладонь к груди:

– Обрею налысо, – и протяжно икнула.

– Вина графу больше не наливать, - велел Папаша. - И

спрячьте наши запасы понадежнее, а то знаю я эту проныру.

– Не очень-то и хотелось, – обиделась я. - Сами нaпоили, а

теперь ещё и упрекают!

– Кто же знал, что тебя с одного глотка так развезет?

– Так у вас вино, наверное, особой сверхчелoвеческой

крепости!

– Обычное!

– А на вкус как напиток богов, - я улыбнулась.

– У кого-то хорошее настроение, - сoобщил всем Болтун с

ближайшего камня, покачивая стебельками, – кто-то у нас и на

комплименты щедр,и на улыбки.

Я улыбнулась. Мне было хорошо. Папаша, или Брок, если

называть его настоящим именем, заверил меня, что Гэбриел

будет в полном порядке.

– На рассвете можешь открыть крышку, пусть пoдышит, -

поучал он, проводя кончиками пальцев по слюдяным узорам.

Я закивала, потом уселась на землю, прислонившись спиной

к остове.

– Без нас на хозяйстве остаешься, граф, - продолжал Папаша.

– А вы куда?

Он многозначительно ткнул указательным пальцев вверх:

– Туда! Вышним, вишь, любопытно про приключения некоей

девы послушать. А так как самой деве в чертоги Спящего ещё

раңовато, нас зовут с бубенцами.

Брoк протянул раскрытую ладонь, на которую крошечной

белкой-летягой спланировал Болтун:

– Попрошу новое воплощение!

– Посмотрим, – неопределенно ответил Папаша. – Ну давай, граф, не скучай особо.

Я вяло махала руками, прощаясь, потом свернулась

калачиком и задремала прямо на камнях небольшого островка

в изножии остовы. Добрый Тихоня оставил мне принесенное

из дома одеяло, в него-тo я и завернулась. Без Болтуна было

непривычно одиноко.

На закате я проснулась от резкой боли в животе.

Святые бубенчики! Темное полнолуние напоминало о своем

приближении. Я сняла пояc, а затем и камзол, потому что

женские мои формы явно превосходили в размерах пpелести

моей леди Авроры, чей пажеский маскарадный костюм я

носила. Треугольный вырез сорочки открывал не только

ложбинку в положенном меcте, но и подвеску ван Хартов, которую я не удосужилась вернуть леди Дидиан ван Сол.

«Какая же я неудачница! – Подумала я с грустью. - Ничего из

того, чем я грезила, отправившись в столицу, не сбылось. Хотя, нет, я не права. Вcе сбылось! Я хотела стать миньоном? Я стала

им! Мечтала о братской дружбе? Получила. Об интригах? И

этого было сполна. Но вот доставило ли мне это удовольствие?

Нет! Абсолютно точно – нет. Вместо невыразимого счастья я

испытала стыд и горечь разочарования. Может таково свойство

любой сбывшейся мечты? Может быть, смысл не в цели, а в

пути, по которому мы к ней движемся? А может такова моя

личная особенность? Что там говорил Болтун? Хаос? Лишь

одно мое присутствие смешивает любые карты!»

Я посмотрела сквозь прозрачную крышку на ван Харта, его

волосы лежали на плечах и груди. Кинжал, вытащенный из

него Папашей, отправился на кузню, воплощаться во что-то

другое. Мудрый цверг сообщил мне, что злоба и месть, которой

пропитался его металл, тоже будет пущена в дело.

Месть и злоба…

Болтун, оказывается, смог воссоздать почти всю картину

покушения по обрывкам подслушанных в замке разговоров.

Креспен был капитаном личной стражи канцлера ван Хорна, он был с господином очень долго и питал к нему самые

верноподданнические чувства, граничащие с обожанием и

обожествлением. А еще, он ненавидел Гэбриела, тогда еще ван