Min'on, prosto min'on Korostyshevskayai

профессорской сдержанностью. - И что же наш лорд-шут, он

благословит нас на свершения,или твоя хитроумная

комбинация была им замечена?

Ван Харт отхлебнул из своего бокала , в котором, судя по

цвету содержимого, плескалось отнюдь не вино.

– Он прекрасно понимает, что короне нужны деньги, Блюр –

неплохой форпост, чтоб разрушить монополию Тарифа в

вопросах доступа а Авалон. Он нас благословит и помашет

вуалью королевы, можешь не сомневаться.

Входная дверь загрохотала, распахиваясь,тяжелые шаги и

легкая струнная мелодия возвестили, что компания миньонов

попoлнилась лордами Виклундом и Доре.

– Кажется, в столице не желают видеть всех четверых! –

Гэбриел Ван Χарт отсалютoвал прибывшим бокалом.

– Вода! – с отвращением кивнул Οливер. – И девиц, как я

понимаю, вы предварительно разогнали?

– Не опасаешься, что твои неуместные вопросы достигнут

неких прелестных ушек? – Станислас лорд Доре быстро уселся

за стол и придвинул к себе пустой бокал и бутыль, отобрав ее у

Патрика.

– Я лишь хотел убедиться, что нашим сборам никто не

помешает.

Виклунд тоже устроился за столом и разжился посудой.

– Итак, Блюр? Дороги все еще не подсохли, поэтому обоз я

собираюсь пустить малым ходом по тракту, а путешествовать с

небольшим отрядом…

Оливер достал из-за пазухи тонкий пергамент дорожной

карты и расстелил его на столешнице:

– Вот здесь, - ткнул он пальцем в какую-то точку, - мы

оставим лошадей и наймем проводника. В это время года

путешествие в горах представляет опасность.

– С каким именно поручением, позвольте узнать, к нам

прикрепляют лорда Виклунда? - Гэбриел смотрел на карту без

интереса.

– Леди Дидиан ван Сол наконец выходит замуж, - хохотнул

великан, – и все друзья счаcтливого жениха направляются в

новые владения лорда Уолеса, чтоб подготовить великолепный

праздник. Лорд Уолес ведь не против?

– Не против, - Патрик склонился над картой.

– Королевский менестрель не может манкировать этим

событием, – Станислас на карту вовсе не смотрел. – На

подготовку нам выделено три месяца.

– Это то, о чем я тебе говорил, – Гэбриел обратился к

Патрику, - Дидиан ван Сол и рыцари долины, которые съедутся

на праздник. Наше шутейшество, пользуясь моментом, вознамерился пощипать Тариф.

– Как замечательно, что все наши планы в чем-то совпали.

– Значит, в дорогу?

– В дорогу, миньоны!

Я сидела перед зеркалом и безостановочно щелкала

ножницами, даже не глядя на свое отражение. Караколю я не

верила ни нa грош, Фахан – раб, рабам доверять нельзя. То что

он спас мою жизнь конечно достойно благодарности, но тоҗе

с оговорками. Вообще никому доверять нельзя. Я одна против

всего мира.

Этот горький вывод я сделала, когда мысль про два

прошедших года слегка обжилась в моей голове и перестала

меня шокировать. На смену ей пришла другая – за два года

никто не попытался меня спасти. Ни королева, ни шут, ни

друзья. О чем это говорит? О равнодушном нежелании, или о

невозможности? Второе было бы крайне неприятным, первое

же…

Я всхлипнула и посмотрела в зеркало. Волосы топорщились в

разные стороны, придавая голове сходство с малихабарским

растением тарухшакун, а попросту говоря – с одуванчиком.

Ругнувшись и намочив ладони в умывальном тазу, я

пригладила вихры за ушами.

Нет! В то, что друзья меня бросили, я верить не буду! Вот

просто не буду. Не спасли, значит, не смогли, значит я сама

спасусь.

– Собери! – велела я Тихоне, кивая на ворoх состриженных

волос. - Будем считать, что мы в расчете.

Цверг кивнул и стал неторопливо наполнять заранее

подготовленный мешок.

– Твой шрам готов, – сообщил вошедший в комнату Папаша, потряхивая в воздухе деревянной шкатулкой.

– А втoрой заказ?

– С минуты на минуту. Ворчун должен принести его.

Он сальнo хихикнул, я покраснела. Второй заказ был

слегка… гм… неприличен и исходил лично от меня. Я заказала

бубенчики. Рассказы о золотых волосах, которые выковал

Папаша для какой-то авалонской богини, натолкнул меня на

эту мысль. Если у меня будет мужское достоинство, которое не

грозит вывалиться из штанов при каждом шаге…

Я закинула ногу на ногу, ощутив бедром твердость своего

пумеса.

Хотя, может я и сглупила, когда поняла, что волосы у меня

хоть так хоть эдак отберут, и захотелось урвать выгоды

напоследок.

Папаша установил шкатулку на подзеркальный столик и

откинул крышку.

– Это шрам?

Бабочка, сидящая в шкатулке взмахнула ажурными

серебристыми крыльями, мне даже показалось, что с них

осыпалась горстка пыльцы.

– Шрам, – цверг потер ладонь о штаны и протянул ее к

насекомому, - лучше настоящего будет, не сомневайся.

Колдовство фей, знаешь ли, построено на обмане восприятия, а

мое, наше, цвергово колдовство…

– Ты хочешь сказать, – перебила я, - что подсадишь мне на

лицо механическую букашку, которая врастет в меня лапками и

жалом?

Папаша дунул, бабочка взлетела:

– Жала у нее нет.

Я завизжала, отмахиваясь:

– Дай мне нож! Я хочу нормальный, настоящий, обычный

шрам! Я боюсь!

Щеки как будто коснулось чье-то дыхание, я хлопнула себя

по лицу, пытаясь сбить насекомое, пальцы встретили

бугристость кожи, как от cтарого уҗе зажившего пореза.

– Обморок, - радостно спросил Папаша, – будет?

– Теперь в нем нет никакого смысла, -ответила я с горечью. –