Милый Ханс, дорогой Пётр

Так они развлекались, пьянея от праздности и свободы, пока Крокодилыч не вскричал радостно:

– Вон мужик, смотрите!

– Где мужик, где?

– Эй, малый, иди сюда!

Мужчина, хоть и неказистый, но важный, подошел не спеша и, прикурив первым делом, встал, сунув руки в брюки, которые, сразу видно, носил здесь по праву.

– Ну? Что за шум, а драки нету? – спросил он по-свойски.

– Тебя увидели. Ты здесь один, что ли?

– Один к десяти.

– Хорошо устроился. А что же за город такой? Текстильная промышленность?

– Она, – сказал мужчина.

– Как же ты управляешься, малый?

– Оставайтесь. Научу.

– Николай! Долго я буду, нет? – раздался женский голос, и единственный представитель мужского пола сразу поспешил навстречу жене. Она стояла с сумкой у магазина.

На почте тоже были одни женщины. Здесь оживился Спиркин:

– Здравствуйте. Можно от вас телеграмму отправить? Срочную!

– Здравствуйте. Можно.

– А позвонить по междугородной?

– Ждать придется.

– Тогда телеграмму.

– Постой, – остановил Спиркина Слон. – Какая телеграмма, ты что?

– Нужно, ребята. Просто – жив-здоров.

– Во-первых, ты не жив, а тем более не здоров, – сказал Султан. – Тебя ракетой накрыло. Всё-всё, пошли, никаких телеграмм.

Женщины на почте с удивлением слушали странный разговор.

А потом были женщины в столовой, где приземлились проголодавшиеся друзья. Подносы с обилием блюд красноречиво говорили об их аппетитах. Группа девушек, обедавших за соседним столиком, с любопытством следила, как они поглощают борщи и бифштексы.

– Что, девушки? Соединимся? – предложил Султан и, не дожидаясь приглашения, двинул столик к столику девушек.

Афонин задержался у прилавка буфета. Его окликнули:

– Василий Сергеевич, ты что там? Вина не будет, мы вина не пьем!

– Вот так, девушки, – продолжал Султан. – Видели непьющих мужчин? Вот это мы. А вы работаете в магазине, в промтоварном. Тут, напротив. С двух до трех перерыв. Правильно?

– Нет, неправильно, – отозвалась одна из девушек. – Сегодня выходной, воскресенье.

– Как? Воскресенье? А я и забыл! Что же, и милиция не работает?

– А вам уже в милицию?

– Прописаться, – отвечал Султан. – Ну так что – воскресенье, какие планы? Кино, танцы?

– А что?

– Да вот хотим провести досуг. Мы люди военные, не смотрите, что в штатском, это у нас такое задание, и к тому же нас ракетой накрыло, так что нас вроде как и нет!..

В парке на танцплощадке играла во всю мощь радиола, топтались парочки. Друзья были здесь в обществе девушек из столовой, новых своих знакомых. Девушек было пять, их – шесть. Спиркин, которому не досталось парт-нерши, сидел на лавочке среди немногочисленных зрителей.

Танцевал Султан.

– Да никак меня не звать. Дух. Я тебе правду говорю. Мы с того света. Духи.

Девушка смеялась:

– Потише, дух! Руку убери!

Вел свою партнершу, смешно притопывая, Слон – Слонов.

– Слушай, ты симпатичная. Сколько тебе лет? Только не говори “все мои”, я это каждый раз слышу. Сколько?

– Двадцать шесть.

– Разведенная?

– Да.

– Муж выпивал?

– Откуда вы знаете?

– Да я сам такой. Жена от меня ушла. Нашла трезвого. Он ей покажет.

– Танцуете странно.

– Да я в жизни не танцевал.

– А бросить пить?

– А я завязал. Месяц уже ни капли. Ничего не зашивал, так – сила воли. Слушай, выходи за меня.

– Сейчас!

– У, какая ты грубая.

– А вам нежные нужны?

– Нежные, да.

Спиркин на лавочке выяснял у соседей:

– А это где, Гуськово? Там что?

– Деревня, что.

– Далеко отсюда?

– На чем ехать.

– А на чем едут?

– На катере. Вниз по реке…

Приятель Спиркина Афонин, обычно медлительный, на этот раз оживился, ведя свою партнершу.

– Вы здорово танцуете, – смеялась девушка.

– Учился.

– Где же это вас учили?

– В Доме культуры, в кружке. Всю молодость, можно сказать, протанцевал. Призы имел.

– Во как!

– Гляди. Сейчас больше топчутся. А надо поворачиваться, поворачиваться! – Он продемонстрировал, как надо поворачиваться, и снова притянул к себе девушку, твердо перехватив ее за талию. – Пошли. Научу!

– Куда идти-то?

– Ну что, не найдем места?

– Ишь, быстрый какой. Танцор!

– А что тянуть?

Танцевал с девушкой Герман.

– А вы что такой неразговорчивый?

– Тебе разговорчивые нравятся? Сейчас тогда мы моего друга позовем. – Герман указал на Спиркина.

– Не надо. Он мне не нравится.

– А я?

– Вы нравитесь.

– Что же тебе нравится во мне?

Герман впервые посмотрел на девушку: что там она щебечет, улыбаясь дерзко? Прямо в глаза посмотрел, заглянул за улыбку…

– Ты мне тоже нравишься, – сказал он. – Ты очень хорошая. Тебе никто не говорил?

– Нет.

– Ну вот я первый. Ты красивая. Очень красивая. – Он быстрым движением убрал волосы у нее со лба. – Вот так. Так лучше! Знаешь, я бы даже женился на тебе… Но вы же такой народ – через два года куда все девается! Крикливая, жадная…

– Я не буду крикливой, – сказала девушка.

– Честное слово?

– Да.

– Это меняет дело. Придется подумать.

– Вот именно, – усмехнулась девушка.

– Ах, это? – догадался Герман. И снял с пальца кольцо.

– Да вы что!

Но он, недолго думая, уже надел ей это кольцо. И продолжал танцевать как ни в чем не бывало.