Милый Ханс, дорогой Пётр

Увертливого Конёк возле умывальника настиг, парень там уже последний марафет наводит, строит на голове пробор, весь в напряжении… В зеркало увидел Конька, недоволен.

– Чего, друг, чего?

– Ничего, друг. Еще разок с тобой давай.

– С девушкой разок. Ты толком?

– Ну, поработаем!

Парень на Конька и не смотрит, только на пробор.

– Мало тебе?

– Мало.

– Тогда давай. За нами не заржавеет.

– Я тебя это… размаскирую, – обещает Конёк.

Ноль внимания.

– Когда ты это хочешь?

– Вот завтра приходи, жду.

– Смена у меня, мы люди рабочие.

– А пораньше? В шесть утра, как? – назначает Конёк.

Увертливый посмотрел на Конька, ему вроде даже весело стало.

– А давай! В самый раз.

Конёк доволен.

– Всё, друг! Краба держи!

Парень краба не держит, то есть своего не дает. Он плотный, с чубчиком и тоже под тридцать. Такой же, как Конёк, только еще усики. И неприветливый.

Но ничего, договорились.

Пока только бокс и двое они крупным планом – Конёк и незнакомец этот. Бьются и бьются, одна встреча, вторая, потом еще раз, надолго сцепились. Кто, что, ничего не знают, даже имен друг друга, и нет других людей кругом. И улиц нет, жизни, только они в пустом спортивном зале в боксерских перчатках.

Все-таки между боями набережная мелькнула, Конёк в пальто на велосипеде, фара в тумане горит. Едет чуть свет на поединок, зачем? Море северное, неприветливое, корабль на рейде в огнях.

Первая встреча – сразу недоразумение: Конёк подъезжает к Дому культуры, где спортзал размещен, никого на ступенях нет, дождь. Увернулся, что ли, опять увертливый? Где он? Конёк уже свой транспорт разворачивает, собирается уезжать, и тут из-за колонны спарринг-партнер выходит.

– Опаздываешь, друг.

– Извиняюсь.

– Точность – вежливость королей, слышал такое?

– Не слышал, но учтем.

– Пошли работать.

Отперли дверь, входят в пустой спортзал. Молча переодеваются. Конёк украдкой поглядывает на партнера, мосты наводит.

– Я уж думал, совсем не придешь. Дождь!

– А сам чего в дождь?

– Договорились!

– Человек слова?

– А как же.

– Вот и я такой, – сообщает партнер. – Хоть в дождь, хоть в снег. Ты, друг, жди меня до последнего, если что.

– Если что?

– Если еще договоримся.

Всё, замолчал. И ни одного больше слова человеческого, ни кто он, ни откуда – ничего не сказал, имени даже не называет! Зато про хуки да крюки, про разные хитрые свинги – это все объясняет терпеливо, сам, видно, от своих лекций получая удовольствие.

– Ноги, друг, у тебя слабые, а ноги в боксе – самое главное, не удивляйся, не руки – ноги! Ты танцуй, танцуй. – И партнер сам танцует, показывая, как надо по рингу передвигаться.

В общем, сначала ласковая такая теория, а вслед практика суровая – бьет парень Конька не щадя, с не меньшим удовольствием, чем лекции читает.

Конёк интересуется:

– Подготовочка у тебя, друг, школа, откуда это?

Партнер удивлен или делает вид:

– Да никакой такой подготовочки… Школа жизни! И не увертываюсь я от тебя – сам мажешь, сам… Ты бей, но не злись, главное… Бей, ну? Сейчас попадешь, обещаю!

Однако не держит парень в усиках обещаний: опять Конёк на полу, тот же результат!

Но невыносимей жестокой науки молчание между ними, когда вдвоем в зале рядышком на лавочке сидят, передыхая. Конёк спрашивает:

– А чего мы не разговариваем, друг?

Партнер удивляется:

– Не знаю… Ну говори, говори.

– И ты не молчи.

– Ладно. Но я не знаю, что сказать.

Неловкость. Конёк сам же и объясняет:

– Вообще-то мы сюда не разговаривать пришли, верно?

– Верно. Мы пришли работать, мы в спортзале, – подтверждает партнер.

– А зачем тебе?

– Что?

– Работать?

– Форму поддерживать.

– А я, значит, у тебя вроде тренировочного снаряда, груши боксерской?

Партнер не скрывает:

– Вроде разговорчивой груши.

– Ясно. А зачем форму поддерживать?

– Быть в боевой готовности, если что.

Опять он свое “если что”!

– Если что, друг?

– А Родина если призовет, мало ли.

– А Родина может?

– Мы в спортзале, друг, – напоминает партнер и вскакивает с лавки: засиделись. Приняв стойку, в ожидании уже нетерпеливо пританцовывает.

Так он и уходит в то первое утро незнакомцем. Посадил напоследок Конька на пол, спрашивает:

– Ну? А тебе зачем это надо?

– Науку твою постигаю, – еле выдавливает Конёк.

– И всё мало?

Нет ответа. Конёк сидит, обхватив голову руками. Больно ему и все равно мало.

– Завтра опять давай.

– Давай, – пожимает плечами партнер и уходит.

А Конёк ему вслед бормочет:

– Ты бей-бей, а я тебя на первенстве совсем убью!

Вторая встреча – приходит другой человек, хотя это тот же самый парень и усики при нем: молчит отчужденно, на Конька не смотрит, будто того и нет в зале. На лавку не присаживается для беседы. Что это с ним? И даже без лекций своих обходится – одна только суровая практика, удар за ударом.

Напоследок:

– Долго мы с тобой еще будем?

– Разок еще. Бог троицу любит.

Трудно против этого возразить.

– Давай еще разок, ладно.

Ушел, даже не попрощался.

Домик с палисадником, бессонный свет в окне. Конёк за столом пишет стихи… Тема: выдержать, выстоять, стиснув зубы. “Не боюсь” рифмует с “держусь”, глаза горят.

Мать заходит поставить ему примочки. Живут вдвоем в двух комнатах, еще терраска, полдома их.