Милые чудовища

Когда Брут приблизился к ограде прославленного учебного заведения, на ней уже гроздьями висели юные воспитанники — такая встреча немного приободрила доктора. Сэра Бенедикта здесь знали и, что еще более отрадно, по достоинству ценили его профессиональные навыки, причем не только сами лицеисты, но и их директора, с которыми редкому специалисту приходилось знакомиться каждый раз заново — настолько часто сменялись люди на ответственном посту. И этот визит был не исключением.

— Ратибор Богданович Бронев, — представился криптозоологу глава лицея, судя по всему, еще совсем новехонький, не успевший растерять своих педагогических прожектов и планов, не начавший озираться на каждом шагу и пытаться пригнуться поближе к земле, как почти каждый из его предшественников. Наоборот, Ратибор Богданович щеголял военной выправкой и черной повязкой на глазу, как бы заявляя миру и подвластному ему учреждению, что он хоть и в отставке, но не из штабных и прятаться в окопах не имеет ни малейшего желания. — Благодарю, что откликнулись на мое письмо.

— Видите ли, здесь я довольно частый гость и знаком как минимум с четырьмя вашими предшественниками ин персон. Лицеисты проявляют похвальный интерес к криптозоологии, особенно к экспериментальной ее части…

Новость явно не обрадовала директора, его единственный глаз, только что пристально обозревавший окрестности, наконец-то зафиксировался на Бруте.

— Что вы имеете в виду?

— Последний раз, когда я здесь был, чей-то неокрепший, но очень пытливый ум пытался выяснить, что будет, если запереть в кабинете химии мантикору и трех резвых мышей. — Сэр Бенедикт с удовольствием приподнял шляпу, отвечая на приветствия трех лицеистов, явно не по собственной доброй воле, а в качестве наказания подметавших подъездную дорожку.

— Но в лицее запрещено держать крупных животных! — возмутился Бронев, гипнотизируя подступы к главному зданию с таким тщанием, словно ожидал атаку кавалерии.

— Юным джентльменам пришлось изрядно постараться, чтобы сманить животное от хозяйки во время прогулки у ворот вашего заведения. Это, знаете ли, требует серьезных теоретических изысканий и определенной смелости, — продолжал восхищаться криптозоолог, не обращая внимания на мрачнеющего с каждым словом директора. — Кстати, как давно вы приняли эту должность?

— Две недели назад.

Сэр Бенедикт прикинул что-то в уме.

— Думаю, нас ждет еще как минимум одна встреча, если, конечно, вы не решитесь ликвидировать и живой уголок, и зверинец. Как там поживает ваша горгулья?

— У нас есть горгулья? — опешил директор.

— Насколько я помню, в последний раз была, — протянул криптозоолог, приподнимая цветные стекла очков, чтобы подробнее разглядеть собеседника. — Правда, очень пожилая, так что, если заметите на какой-нибудь стене каменно-серое изваяние с небольшими крылышками и четырьмя парами рожек, не забудьте послать кого-то из лицеистов ее покормить, а то без питания они окукливаются.

Лицо Бронева отобразило сложную гамму чувств. Похоже, что где-то в здании школы он уже ловил краем глаза древнюю корявую фигуру Юноны и сейчас панически пытался вспомнить где.

— О, да вот, кажется, и она! — лучезарно возвестил доктор, указывая на небольшой выступ прямо напротив двери в кабинет директора лицея. — Кам ту ми, май прешес лэди.

Сэр Бенедикт привстал на цыпочки, протянул к существу, которое казалось всего лишь каменным горельефом, кончик своего зонта и замысловато поцокал языком. Сверху посыпалась пыль и каменная крошка — скульптура неожиданно пришла в движение, открыла один желтый глаз с вертикальным зрачком и протянула когтистую птичью лапу к зонту.

— Но она сидит тут с того самого момента, как я впервые зашел в свой кабинет! — вскричал пораженный Ратибор Богданович.

— Ну что ж, бывает, — философски ответил Брут. — Горгульи — идеальные питомцы для забывчивых и часто путешествующих людей, особенно если заняться их дрессировкой и научить охранять дом.

Горгулья перебралась на зонт криптозоолога целиком и благосклонно позволила спустить себя вниз. Потом чудовище пристально посмотрело на Бронева и раззявило клювоподобный рот с рядком меленьких идеально острых зубок.

— Она голодная? — несколько настороженно спросил директор, но без того ужаса, какого можно было бы ожидать от человека, обнаружившего, что вот уже две недели входит в свой кабинет под неусыпным оком некормленого древнего монстра.

— Она зевает, — пояснил сэр Бенедикт, — но принести ей мышку-другую было бы неплохо.

Со знанием дела доктор схватил за плечо одного из вертевшихся вокруг них лицеистов и обратился к нему непривычно приятным тоном:

— Молодой джентльмен, не могли бы вы и ваши друзья оказать нам услугу и принести в кабинет директора пару мышей? Талисман вашего лицея давно не кормлен.

— Это талисман лицея? — недоверчиво протянул Ратибор Богданович.